— Вот так вот, — сказал Ригби, отклонившись на спину кресла.
— Это все? — спросил Декс.
— Ага. Когти пропали. Я всю ночь не спал, жался в углу, кутаясь в спальный мешок с ружьем в руках. Как дурак. На следующий день я вышел наружу, следов не было. Снег их засыпал.
— Но вы говорили, что у вас есть слепки следов. Это правда?
— Да. Но с другой встречи. В прошлом году. Я покажу вам их завтра утром перед тем, как уходить, и расскажу немного. Но, думаю, я достаточно рассказал для этой ночи. Пора пить и говорить о другом, верно?
Декс согласился, я выключила камеру и опустила. Я покачивалась от бурбона, улыбалась от головокружения. Декс встал, потянулся и подошел ко мне. Он похлопал меня по руке.
— Не убирай камеру, — предупредил он. — Мы немного поснимаем снаружи.
Ха. Смешно.
— Может, не надо?
Он улыбнулся.
— Ты теперь с камерой. Не бойся.
— Я не боюсь, — пробормотала я. — Там холодно.
— Ты должна бояться! — вдруг воскликнула Кристина, вставая с дивана. Я вздрогнула, забыв на миг, что она была здесь. Она недовольно посмотрела на папу, проходя мимо него. — Спасибо, Ригби, теперь я вряд ли усну. Не только на тебя нападали вообще-то.
Он с сочувствием улыбнулся ей, она ушла в их комнату и захлопнула дверь. Он посмотрел на нас.
— Я не хотел приводить сюда Кристину, но она настояла. Ей сложно отказать.
Я пыталась сделать вид, что понимала, хотя мысленно осуждала его за то, как он относился к ней. Они извратили отношения отца и дочери, хотя мои отношения с отцом были не лучше.
— Идем, — настаивал Декс, принеся мне пальто и протягивая его.
Я вздохнула и позволила ему укутать меня в пальто.
Вскоре мы все прошли к двери. Я разглядывала ее, пыталась понять, как когти — или, не дай бог, пальцы — могли пролезть под ней. Они должны быть тонкими. Если это произошло.
Мы с Дексом вышли с камерой и смотрели на домик снаружи, все вокруг освещал свет датчика движения, и я приходила в себя от истории. И бурбон приятно кружил в животе, отвлекая.
— Сними лошадей у столбика, — предложил Декс. Я так и сделала, хотя они просто стояли, потряхивая хвостами, наполовину во тьме, наполовину в свете фонаря. Это было атмосферно.
— Это уже что-то, — сказала я про интервью, двигая камеру, чтобы постепенно снять весь домик.
Декс потер руки в перчатках и поднес ко рту, подул на них.
— Он неплохо рассказывает, я даже удивлен, — отметил он. — И он, похоже, верит в это. Может, это и не розыгрыш.
Я вскинула брови. Его глаза были темными и серьезными.
— Что-то быстро ты передумал, — заметила я.
— Мне кажется, что он рассказывал правду. Что я могу сказать?
— Скажи, у кого черные когти? У медведей. Я была в лагере в Калифорнии, там всюду стояли таблички. Медведи умные, когда рядом еда. Думаю, и это был медведь, который пытался пробраться в дом. Сначала бил по ручке, а потом полез под дверь.
— Хорошее объяснение, Скалли.
— Молчи.
— А ты напористая, когда выпьешь, — отметил он с ухмылкой.
Так ведь и было…
— То, что это меня напугало, не значит, что это правда. Мне нравится верить, что это не правда. Так лучше для нас.
Он подошел ко мне, двигаясь осторожно по снегу.
— Собираешься не давать мне спать всю ночь?
Я опустила камеру и сменила тему.
— Как я справилась? Со съемкой.
Он убрал выбившуюся прядь мне под шапку. Даже сквозь перчатки его пальцы казались теплыми.
— Отлично, Перри.
Я закрыла глаза и не открывала их, пока он не убрал пальцы.
