доверие прошлой ночью. Я надеялась, что он знал, как доверие сохранить.
Я почти уснула с такими хаотичными мыслями, теперь разум сосредоточился на Звере и историях Ригби, но тут свет пробрался за мои веки, кто-то был в комнате со мной.
Я подняла одеяла и высунула голову в холодный воздух. Керосиновая лампа горела, Декс стоял с другой стороны кровати спиной ко мне, надевал штаны пижамы.
Он снял свитер и рубашку, склонился за футболкой. Его спина была обнажена, татуировку на плече было сложно прочесть, но ее было видно.
— Что там написано? — прошептала я, не найдя весь голос на холоде.
Он вздрогнул от звука моего голоса и медленно обернулся, посмотрев на меня поверх своего плеча.
— Я думал, ты спишь.
— Слишком холодно для сна.
Он улыбнулся и развернулся полностью.
— Для того я и пришел.
Он сунул руки в футболку и собирался поднять ее над головой, когда я высунула руку и указала на него.
— Серьезно, Декс, что там?
Он опустил голову и долго смотрел на меня хитрыми глазами. После паузы он сказал:
— Хорошо. Но я сразу надену футболку, потому что тут холодно.
Я кивнула, улыбка отдавалась теплом в животе. Я приподнялась на локтях.
Он подошел, забрался в кровать под одеяла. Он развернулся, чтобы я видела его плечо, подняв одеяла до пояса.
Тем же курсивом, что и «И с безумием приходит свет» на его груди, была исполнена и эта татуировка.
Там было: «В твоем свете я теряю безумие».
Я не знала, что думать, что сказать, так что просто нежно коснулась пальцами слов, обвела их. Он задрожал от моего прикосновения, его кожа была холодной, как камень.
— Увидела? — спросил он, оглянувшись на меня.
— Ага, — прошептала я, дыхание паром вырывалось в воздух.
— Хорошо, — сказал он, развернулся и натянул футболку. Он заерзал под одеялами, лег на бок, словно собирался спать.
Я хотела поговорить об этом. Что означали слова? То, о чем я подумала? Я была его светом? У Декса была татуировка обо мне? Или я была далеко, и это было не обо мне? Может, дело было не в человеке. Может, это была вещь.
— Декс, — мягко сказала я.
Он хмыкнул.
— Декс, что это значит?
Тишина.
— Татуировка, — не сдавалась я. — В твоем свете я теряю безумие. Что или кто — свет?
— Как хочешь, — пробормотал он, голос заглушали одеяла.
— А что это для тебя?
Я следила за ним в свете лампы. Его тело опустилось от долгого выдоха, и я знала, что он размышляет, что говорить мне. Он всегда хорошо умел отвечать, утаивая часть правды при этом. Таким был старый Декс.
Он сказал что-то так тихо и приглушенно, что я не расслышала.
— Что? — спросила я, склонившись, моя грудь прижалась к его спине.
Я услышала, как он отодвигает одеяла с лица и резко выдыхает носом.
— Ты, — сказал он тихим голосом.
Я мерзла снаружи, но внутри сердце прыгало.
Обо мне.
— Я? — тихо повторила я, горло сдавило.
Он перевернулся на спину, повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я закрывала почти весь свет, и его глаза были темными и бездонными. Нечитаемыми.
— Ты, — медленно сказал он. — Ты — свет. Мой свет.
Мою грудь сдавило от его слов, волна тепла затопила меня с головы до пят. Мне уже не было холодно. Я сияла изнутри.
Я тяжело дышала, разглядывая тьму, где было его лицо. Мне хотелось прижаться к его груди, удержать его. Я опустила взгляд на его грудь, на волосы там, подавила желание провести по ней пальцами.
