– О, да! Терпеть не мог, когда что-то лежало не на месте.
– Понятно. Если не возражаете, я это заберу, чтобы покопаться. Тогда у вас в доме не будут толпиться полицейские. Вам все обязательно возвратят. – Он встал. – Займитесь этим, Харботтл. Какие еще бумаги есть в доме, мисс Уорренби? В доме имеется сейф?
– Нет. Дядя держал все свои важные бумаги на работе.
– В таком случае не буду больше вас отвлекать.
Мэвис проводила Хемингуэя обратно в холл, где к ним присоединились миссис Миджхолм вместе с собачками. Деликатность не позволила миссис Миджхолм находиться с ними в кабинете, но было видно, что ее пожирает любопытство. Она бы дорого заплатила, чтобы выпытать у старшего инспектора, нашел ли он отгадку, но ей помешала некстати появившаяся мисс Паттердейл. Ее сопровождал неуклюжий четвероногий друг, что вызвало шумную суматоху: миссис Миджхолм испуганно заверещала, а обе Ультимы набросились на лабрадора – Улисс самым беспардонным образом, Унтиди как бесстыдная кокетка. Рекс при всем своем добродушии не проявлял к Ультимам никакого интереса, но миссис Миджхолм не отпускал страх, что однажды ему надоест их назойливость и им не поздоровится. Когда ей удалось наконец отловить своих любимиц, Мэвис успела объяснить мисс Паттердейл, что незнакомец – детектив из Скотленд-Ярда. Мисс Паттердейл, самоотверженно стиснув глазницей стекло, оглядела его с ног до головы и заявила, что сожалеет об этом.
– Так и знала, что возникнут неприятности, – заявила она. – Конечно, я ни при чем, но надеюсь, что вы не устроите в Торндене скандал?
– Что вы, мисс Паттердейл! Уверена, причин для скандала нет, – заверила Мэвис.
– Вздор! В жизни любого человека найдется нечто такое, что он желал бы скрыть. Как вас зовут?
– Старший инспектор Хемингуэй, мадам. Согласен, в ваших словах немало правды. Тем не менее мы стараемся соблюдать сдержанность.
– Что до меня, – вмешалась миссис Миджхолм, – то я часто называю свою жизнь открытой книгой. Пусть любой ее читает, даже полицейские!
– Вряд ли у полиции есть даже крупица желания этим заниматься, – сказала мисс Паттердейл, верно истолковав чувства старшего инспектора. – Я заглянула узнать, как ты себя чувствуешь, Мэвис, и пригласить ко мне поужинать. Абби ушла к Хасуэллам.
– Я здесь с той же целью! – воскликнула миссис Миджхолм, удивленная совпадением. – Лайон с радостью проводил бы ее обратно, но разве она проявит благоразумие и согласится? Нет же!
– Вы обе чрезвычайно добры, – промолвила Мэвис, – однако сегодня я побыла бы одна дома.
– Оставляю тебя с мисс Паттердейл, – произнесла миссис Миджхолм, сообразив, что Хемингуэй собирается уйти, и решив увязаться за ним.
С Ультимами под мышками она вышла вместе с ним в сад, загадочно заявив, что у нее есть для него важное сообщение.
– Я не могла говорить об этом при мисс Уорренби и тянула время, пока не осталась с вами с глазу на глаз, – доверительно начала она.
Сержант переживал из-за того, что не успел предостеречь Хемингуэя о заведомом отсутствии у миссис Миджхолм сведений, представляющих хоть малейший интерес. Тот адресовал Хардботтлу выразительную гримасу, но угрюмый полицейский отделался ухмылкой и покачал головой.
Ободренная вопросительным взглядом Хемингуэя, миссис Миджхолм заговорила:
– Я нисколько не сомневаюсь, кто стрелял в Уорренби. Один из двоих – но хотя я всегда считала Делию Линдейл суровой особой, застрелить человека она вряд ли смогла бы. Не люблю я людей с бледно-голубыми глазами, но мне не хотелось бы, чтобы у вас возникла мысль, будто я подозреваю Делию! Нет, это ее муж! Более того, если это он, то, уверена, она знает. Сегодня утром я к ней заглянула, просто поболтать, но стоило мне открыть рот, как она постаралась поменять тему. Мне показалось, будто Делия сильно взволнована, даже напугана. Говорила как-то неестественно и не могла оставаться спокойной даже пять минут. То ей казалось, что плачет ее дочь, то возникала необходимость что-то сказать миссис Мертон, приходящей домработнице. Я сразу подумала: здесь что-то не так. – Она немного помолчала и неожиданно сказала: – Но я совсем о другом… Может, это и Кенелм Линдейл. А вдруг другой, Ладислас Зама-не-помню-как-там дальше?
– Я все ждал, когда всплывет его имя, – любезно отозвался Хемингуэй.
– Я не могла его упомянуть при мисс Уорренби, потому что бедняжке он очень нравится. Я всегда считала, что он ей не пара, а уж если это он убил мистера Уорренби, то и подавно.
– Если это его рук дело, мадам, то ему не удастся жениться на мисс Уорренби. Но почему вы подумали на него?
– Если бы вы знали, как он преследует Мэвис, то не спрашивали бы, – хмуро ответила миссис Миджхолм.
– Бесспорно, но я, видите ли, новичок в ваших краях.
– Именно поэтому я с вами совершенно откровенна. Мой муж говорит, что словами делу не поможешь, но я с ним не согласна. Наш долг рассказать полиции все. Я знаю, что Сэмпсон Уорренби никогда не одобрил бы этот брак. Он запретил племяннице встречаться с Ладисласом. Если бы Уорренби догадался, что она втайне от него продолжает с ним видеться, то с молодым человеком было бы покончено!
– Думаете, тот решил стрелять?
– Нет, так далеко я не захожу. Не сомневаюсь, что он на это способен, но слишком умен и хитер. Он лишился бы работы и был бы вынужден уехать отсюда. Не спрашивайте, как Уорренби это устроил бы! Ладислас не мог не догадываться, что дядя оставит свои деньги племяннице. Кстати, в тот день поляка видели в том проулке! Если он не знал, что мисс Уорренби ушла к Хасуэллам, то остается лишь развести руками. Получается, он там был и имел
