– Где вы познакомились?
Бьюла замялась.
– Выкладывайте! – сказал Хемингуэй. – Что ему от вас понадобилось? Он любил протягивать руку помощи оступившимся дурочкам? Или это было светское знакомство?
– Нет. Мне посоветовали обратиться к нему. Сказали, что Сэтон-Кэрью найдет мне работу.
– Кто сказал?
– Одна женщина.
– Случайно, не из службы занятости?
– Нет, сокамерница.
– Любопытно! – воскликнул Хемингуэй. – Только не трудитесь убеждать меня, будто не ходили в службу занятости и в полицейский участок, потому что это я и так знаю и хочу обсудить совсем другое. С чего та женщина взяла, что Сэтон-Кэрью найдет вам работу?
Она усмехнулась:
– Не знаю. То есть тогда не знала… Еще полгода назад за мной следили. Наверное, она думала, что Сэтон-Кэрью найдет мне применение. Так и получилось: он направил меня к миссис Хаддингтон. Это устроило всех: Сэтон-Кэрью получил ее признательность, она – секретаря, которая безропотно сносит все ее издевки, я – твердую заработную плату.
– Похоже на благотворительность, вам не кажется? Чем занимался Сэтон-Кэрью?
– Понятия не имею.
– Бросьте! – прикрикнул Хемингуэй. – Вы пару раз намекали, будто он был дурным человеком, то есть вы кое-что о нем знали. Перестаньте изображать Красную Шапочку, я не Серый Волк! Серый Волк пугал бы вас наказанием за то, что не явились в полицию после условно-досрочного освобождения, а я, обратите внимание, об этом помалкиваю. Вы попали в переплет, и лучший выход – выложить все начистоту.
– Я думала, до угроз еще далеко! – усмехнулась Бьюла.
Хемингуэй вздохнул:
– Пока вы здесь единственная с судимостью. У вас нет алиби. Вы купили проволоку, которой Сэтон-Кэрью был потом задушен. Если из этих слагаемых у вас получается не та сумма, что у меня, то вы гораздо умнее, чем я предполагал! Хотя это мало о чем говорит, – добавил он язвительно.
Бьюла прищурилась и заговорила сквозь стиснутые зубы:
– Слушайте! Было время, когда Красная Шапочка считала полицейских своими ангелами-хранителями и думала, что надо всегда говорить им правду. Потом она поняла, что ошибалась, и решила больше не попадать в ловушку. Я не намерена ничего вам выбалтывать, старший инспектор! Одно вам скажу: Сэтона-Кэрью убила не я, хотя жалею, что сделать это не пришло в голову мне самой. Сумеете повесить это на меня – удачи! Мне безразлично! Я знаю, в какой ад превращается жизнь отпущенного на свободу заключенного. Лучше умереть! Нисколько не сомневаюсь, что вы не станете скрывать мою биографию, а раз так, то лучше уж идите до конца. Арестуйте меня за убийство!
– Сами знаете, как я ограничен в действиях, – возразил Хемингуэй. – Нам, полицейским, приходится соблюдать осторожность. Раструбить о вашей судимости значило бы нарушить правила.
Бьюла бросила на него быстрый взгляд:
– Мне безразлично. Про Дэна Сэтона-Кэрью я ничего не знаю.
– Ладно. Перейдем к тому, что вы знаете. Что вы сделали с телефонной трубкой, приняв звонок?
– Положила на стол, конечно!
– Покажите мне, как все происходило. Только без фантазий!
Она хмуро посмотрела на него, словно подозревая ловушку, затем встала, подошла к столику, левой рукой сняла трубку с рычагов и положила рядом с телефоном.
– Здесь, а не ближе к краю?
– Не уверена, но, кажется, я оставила ее вот так.
– Спасибо, можете положить обратно. Кто находился на лестничной площадке перед гостиной, когда вы приняли звонок для Сэтона-Кэрью?
– Моя хозяйка.
– Больше никого?
Бьюла наморщила лоб:
– Сначала – никого. Потом вышел мистер Баттеруик.
– Он успел услышать ваш разговор с миссис Хаддингтон?
– Не обратила внимания.
– Вы увидели его опять, когда Сэтон-Кэрью уже был в этой комнате?
