— Да, ты права, Айя, я не была в Напате двенадцать лет, как и в Рио. Сестра Гория Серена намного моложе брата, ей сейчас должно быть пятьдесят пять лет, она должна быть еще жива.
— А я бы не был столь уверен после того, что Адария Нагзис творила на нашем континенте, — сказал Ник.
Я согласно кивнула и добавила:
— Тем более что Напата так близко к Оде.
— Даже если Серены уже нет в живых, дом должен быть цел. Вы сможете проверить это сами, когда откроете портал в Напату, — сказала бабушка.
— Бабушка, это ведь ты была там, а мы — ни разу, — сказала я, начав тайком подозревать, что бабушка на почве многолетнего одиночества выжила из ума. — Мы же не можем открыть портал в место, которого не видели.
— В доме Серены есть комната прибытия, такая же, как во дворце в Рио, — сказала бабушка, и мне стало стыдно за свои подозрения. — С единственным различием — там на стене нарисован другой герб.
Бабушка подошла к сундуку, стоявшему у окна, открыла его и достала носовой платок с дедушкиной монограммой и гербом, очевидно, его семьи: щит, арбалет и веточка лаврового дерева.
Когда мы достаточно хорошо запомнили герб, бабушка бережно убрала платок обратно в сундук, и сказала:
— Ну вот, теперь можем отправляться.
— Вы идете с нами, бабушка Анна? — удивился Ник.
— Да, думаю, мои советы вам пригодятся и там.
— Конечно, бабушка, — сказала я. — Я очень рада, что ты пойдешь с нами. Только как же Сара, и твои овечки и козочки?
— Отправим их Арине и Косте, — ответила бабушка. — Думаю, они будут очень рады такому подарку. А я, если сюда вернусь, других себе заведу.
Весь остаток дня мы переправляли животных в лесную избушку, повидались с Ариной, рассказали ей о наших планах. Арина опять охала, говорила, что всё это опасно и напрасно, сетовала, что мы и госпожу Миланну в эти опасные дела втянули.
Мы задержались в Рио ровно настолько, чтобы продать драконьи кожи — деньги могли понадобиться, неизвестно, сколько времени нам придется провести в Оде. Потом мы вернулись на бабушкину гору, хорошенько прибрали в доме, собрали всё, что нужно для путешествия, последний раз переночевали, попрощались с драконами и утром отправились в Напату.
Когда мы выходили из бабушкиного домика, на мгновение мне вдруг захотелось всё бросить, и остаться здесь навсегда с Ником и бабушкой. Рано вставать по утрам, бежать за водой на родник, ухаживать за козами и овцами, собирать дрова, съедобные растения, ягоды и фрукты. Изучать магию, летать с драконами в другие миры… В общем, жить так, как я уже привыкла. Потому что мне такая жизнь нравилась. Пусть бабушкин домик не дворец, в своем мире я и в лесу дома.
Но это была лишь минутная слабость. В следующее мгновение я уже была полна решимости довести дело до конца.
Открывая портал, я опасалась, что ничего не выйдет, но в свете магического шара мы увидели комнату прибытия с точно таким гербом на стене, какой показывала бабушка. Я взяла бабушку за руку, и мы прошли в портал, Ник шагнул сразу за нами.
Бабушка уже рассказала нам, что дом семьи Гория и Серены — старинный особняк, похожий на замок. Их семья была не магической, но богатой и знатной. Когда Горий и Миланна поженились, они сделали комнату прибытия в доме, чтобы иметь возможность чаще навещать семью Гория.
В отличие от комнаты прибытия во дворце, эта открывалась только изнутри, для безопасности людей, живших в особняке, поэтому бабушка была уверена, что никто не мог ее испортить.
Мы немного постояли, прислушиваясь к звукам снаружи, но сквозь толстые кирпичные стены ничего не услышали. Дверь, замаскированная под отражатель, была холодной, значит, камин точно не топился.
Бабушка осторожно повернула ручку двери, и вышла первой. Мы с Ником последовали за ней, и оказались в пустой темной комнате — в Напате еще была ночь, потому что мы перескочили сразу несколько часовых поясов.
Сразу стало ясно, что в комнате давно никто не живет, так как воздух был затхлый. Ник зажег заранее приготовленный фонарь, и мы убедились в этом. Мебель, ковры, портьеры — все было покрыто слоем пыли.
— Для нас лучше, если Серена жива, — сказала бабушка. — Чтобы соседи думали, что мы просто приехали в гости.
— Судя по этой комнате, дом заброшен, — сказал Ник.
— Тоже неплохо, значит, мы тут не задержимся, — сказала я. — Главное, незаметно выйти из дома.
— Это комната Гория, — сказала бабушка. — После его смерти Серена закрыла ее и больше никогда сюда не заходила.
Я подошла к окну и осторожно отодвинула пыльную занавеску. В свете луны я увидела парк с буйно разросшейся растительностью. Здесь, в южных широтах, лето уже вступило в свои права.
— По-моему, парк тоже заброшен, — сказала я.
