Но я не хотела сводить всё к шутке, и сказала:
— Это я и без объяснений понимаю. Объясни, зачем ты ее пригласил?
— Я ее не приглашал. Она позвонила час назад, очень расстроенная, и попросила разрешения приехать ко мне. Я сказал, что у меня гости, а она ответила, что одним гостем меньше, одним больше, какая мне разница. А в интернате она в любом случае не останется. И если я не разрешу ей приехать ко мне, она будет бродить по городу всю ночь, пока не замерзнет. А если с ней что-нибудь случится, я буду в этом виноват. Я спросил, что произошло, и она ответила, что ее забыли включить в новогодний список, и ей не досталось места за праздничным столом. Она обиделась и ушла из интерната. А идти ей, кроме как сюда, некуда. Я подумал, ну, а что, пусть приезжает. Она ведь реально помогала мне на тренировках, и на соревнованиях за нашу команду болела.
И мне не надо применять магию, чтобы понять, о чем Игорь умолчал. О том, что я ни разу не пришла, ни на тренировку, ни на игру. Посмотрев однажды футбольный матч по телевизору, я сразу честно сказала Игорю, что не буду тратить на это свое время. И он со мной согласился.
— Ладно, мне без разницы, здесь она или где-то еще, если ты ее не приглашал, — сказала я.
Игоря позвала Анжела, чтобы решить вопрос, куда посадить новую гостью за новогодний стол, накрытый в столовой, совмещённой с кухней. Он ушел с Анжелой, а я подошла к Олесе, которая как раз стояла одна в гостиной у стола со сладостями и напитками и выбирала пирожное. Я почти уверена, что она соврала насчёт списка, в который ее якобы забыли внести, или сама попросила не вносить ее, сказав, что будет праздновать Новый год у друзей.
— Какого чёрта ты украла моё платье? — тихо спросила я с милой улыбкой на лице, так, что со стороны казалось, будто я сказала ей что-то приятное.
— Не украла, а взяла поносить, — с такой же милой улыбкой ответила Олеся, но взгляд у нее был вызывающий. — Ты же видела моё новогоднее платье, я не могла прийти сюда в нём. А у тебя два вечерних платья, это в два раза больше, чем тебе требовалось. Нужно делиться с ближними тем, что имеешь.
Праздничное платье Олеси было красивое, но не подходящее для светской вечеринки. Ну, что мне теперь, раздевать ее прямо здесь? Олеся знала, что я этого не сделаю, поэтому и взяла платье без спроса. Хотя, если бы она спросила разрешения, я бы его не дала.
— Ладно, считай, что я разрешила тебе его поносить, — сказала я. — Но если запачкаешь или порвешь, тебе не поздоровится. Ты меня знаешь.
— Да знаю, знаю. Ты же у нас колдунья. Успокойся, ничего я с твоим платьем не сделаю, — Олеся взяла пирожное и тут же уронила его, мне даже показалось, что она сделала это нарочно. Кремовая верхушка скользнула по юбке, оставив жирный след. — Упс! Прошу прощения, — Олеся ехидно улыбнулась. — Пойду, замою. А то еще превратишь в лягушку.
Она отвернулась и вышла из гостиной. Олеська думает, что пошутила… Наивная! А мне и в самом деле хотелось превратить ее… да хотя бы и в лягушку. Правда, я еще не пробовала никого превращать, но парочку соответствующих заклинаний знала. Жаль, что кулон на мне, иначе точно что-нибудь ей наколдовала бы. Прыщ на носу, например.
Но сделать этого я не могла, поэтому постаралась выкинуть из головы Олесю, чтобы совсем не испортить себе праздник.
Мне не нравилось, что Игорь приглашает Олесю танцевать, и они разговаривают о чем-то своём, что меня не касается. О футболе, наверное. Смеются, жестикулируют, вспоминая весёлые моменты. Может, Олеська права, и мне следовало хотя бы попытаться полюбить футбол? Но Марина Станиславовна тоже не любит эту игру. А Юрий Сергеевич всё равно любит Марину Станиславовну.
Но, в общем, праздник мне понравился. В двенадцать мы встретили Новый год настоящим шампанским, я пила его в первый раз, потому что в интернате в новый год мы пили только лимонад. И Игорь меня первую поздравил с наступившим Новым годом.
Потом мы танцевали в полутемной комнате, где горела только гирлянда на ёлке, и свечи, расставленные на столе, на полках стенки, на окнах. Это было так романтично… Мне хотелось, чтобы эта ночь длилась как можно дольше.
Но вопреки моему желанию она закончилась. Ближе к утру гости начали расходиться. За кем-то приехали личные водители, кто-то вызвал такси. Игорь лично всех провожал до ворот. Вскоре в доме остались только он, я, Олеся и Анжела, не считая домработницы Светланы, которая убиралась на кухне. Было около пяти утра.
— Девчонки, — сказал Игорь мне и Олесе. — Я посплю часика два, и отвезу вас в интернат, хорошо? Вы тоже можете лечь отдохнуть в свободных спальнях.
Мне спать совсем не хотелось, я не чувствовала себя уставшей, и сказала:
— Я пойду Светлане помогу.
— Ну, вот еще, — хмыкнула Олеся. — Ей за это, между прочим, деньги платят. Я спать пойду.
— А я тоже помогу Свете, — сказала Анжела.
Олеся ушла спать, а мы с Анжелой сняли украшения и переоделись, я в джинсы и свитер, а Анжела — в домашний халат Марины Станиславовны, и отправились на кухню. Мы мыли и вытирали посуду и болтали, как старые подруги. Анжела сказала, что тоже не любит футбол, но Игорь ей нравится, и она
