Но чаще я просто советовала Юле не обращать внимания, когда одноклассники пытались над ней подшутить. И постепенно розыгрыши сошли на нет. Но мы с Юлей дружить не перестали.
И что же? Не прошло и полгода, как Юлю удочерили! Все были просто в шоке. В интернат приехала женщина, и Юля была на неё похожа, как будто на самом деле её дочка! Женщина сказала, что увидела Юлю на сайте интерната, на который зашла совершено случайно, увидела, как девочка на нее похожа, и решила удочерить. Вскоре счастливая Юля уехала с мамой в другой город.
— Послушай, Анька, — прямо сказала мне однажды Олеська, которая ненавидела меня с моего первого дня в интернате. — Все, с кем ты дружишь, находят себе семью. Я ведь знаю, ты меня терпеть не можешь, так же, как и я тебя. Мы уже в шестом классе, и шансов попасть в семью у нас всё меньше. Но если ты сделаешь так, чтобы меня удочерили, тебе не придется терпеть меня еще четыре года, а может, и все шесть.
— Я не могу это сделать, — ответила я. — Я же не волшебница, и магии на свете нет. Или ты готова признать, что она существует?
— Нет, ее не существует, — сказала Олеся. — Но ты же не будешь спорить, что тем, кто с тобой дружит, невероятно везет?
— Не буду, — ответила я. — Но ты хоть дружи со мной, хоть не дружи, тебе всё равно не повезет.
Олесе нечего было на это ответить. Она была первой, кто начал смеяться над моей верой в магию и доказывать, что ее нет. Ей пришлось смириться, что я не могу ей помочь, и она смирилась, но затаила обиду.
3
Годы шли, а никто за мной не приходил. Семь лет уже я не принцесса, а просто Аня Иванова. Неужели навсегда?..
Наш поселок стоял недалеко от того леса, где я вошла в этот мир. Несколько раз я убегала из интерната, чтобы найти в лесу ту поляну и попытаться вернуться домой. Хотя мне было всего восемь лет, когда я здесь оказалась, я хорошо запомнила дорогу. Рядом с тем местом, где я вышла на шоссе, стояла старая корявая береза. Потом мне нужно было пройти между двух сосен, стоявших на опушке отдельно от других деревьев, и идти прямо, никуда не сворачивая. Через несколько минут я выходила на поляну. Вставала в центре, и читала заклинание перемещения. И до боли в глазах всматривалась, надеясь увидеть серебряное сияние портала.
Заклинание не работало. Я не видела ни единой серебряной искорки.
Я приходила на поляну и зимой, и летом, весной и осенью, хотя мне попадало за длительные отлучки, потому что иногда я проводила на поляне целый день. И, полная разочарования, возвращалась в интернат.
Но уже почти год я не ходила на ту поляну. Надоело разочаровываться.
Через семь лет жизни в интернате я поняла, что мои родители, скорее всего, погибли, как и моя няня. Когда я вспоминала, как оглянулась, и увидела, что Арина падает со стрелой в спине и застывшими от боли широко открытыми глазами, мне всегда хотелось плакать. А как она ласково называла меня… Айя, Айюшка… Неужели никто и никогда больше не назовет меня так? Неужели я никогда не смогу вернуться и отомстить за смерть близких? А даже если вернусь, и обрету магическую силу, какая мне дана по праву рождения, смогу ли я управлять ею, чтобы сделать хоть что-то?..
Я гнала от себя эти мысли. Потому что вряд ли когда-нибудь смогу вернуться в свой мир. Здесь такие же небо и земля, вода, деревья, трава, но всё остальное не так. Мне никогда больше не увидеть дракона, не то, что полетать на нем. Ни одно, даже самое простенькое заклинание здесь не сработает. А значит, я никогда не научусь создавать магические предметы, порталы в другие миры или хотя бы порталы сквозь расстояния одного мира.
Прошлым летом, например, лучшие ученики нашей школы-интерната, и я в том числе, ездили на море. Мы больше двух суток тряслись в душном поезде, чтобы туда добраться. На самолете быстрее, всего несколько часов, но это дорого, потому мы и ехали на поезде. А если бы можно было создать портал — через пару мгновений оказались бы там. Никогда не привыкну к этим грохочущим монстрам — поездам, а как представлю, что лечу в самолете — сердце в пятки уходит. Сидеть внутри металлической летающей машины, которая из-за небольшой поломки или неисправности может просто упасть на землю вместе со всеми, кто в ней — это же просто ужас.
В моем мире маги летают на драконах. А драконы никогда не падают.
И еще этот мир ужасно грязный! Автомобили с их выхлопными газами, дымящие заводские трубы… Не понимаю, как я сумела привыкнуть дышать таким воздухом. Повезло еще, что наш интернат находился в маленьком поселке, где нет никаких фабрик и комбинатов, один небольшой масломолочный заводик.
И насчет безопасности этого мира у меня тоже большие сомнения. Повезло, что я оказалась в большой и сильной стране, которая ни с кем не воюет. А если бы я открыла портал в страну, где идут военные действия? Интересно, долго бы я там прожила после перемещения?
Да, в моем мире тоже происходят войны, порой жестокие, но не настолько разрушительные, и не уничтожающие целые народы.
Нет, конечно, есть в этом мире и хорошее, чего нет в нашем. Телевидение, например. Фотография. Телефоны. Компьютеры. Но зато в моем мире есть магические предметы, которые в какой-то мере заменяют механические и электронные приборы. Это ведь гораздо проще, никаких вредных излучений, и
