– Он нам всем в свое время помог разобраться с делами, – говорит мужик в шапочке.
Я вспоминаю слова коротышки о рабах, и мне становится не по себе.
– Ты чего так испугалась? – не то спрашивает, не то наезжает качок. – Помог в хорошем смысле!
– Прямо на душе полегчало.
– Я к нему пришел бабла просить, а он мне предложил заработать самому.
– Ничего себе помог, – говорю я.
– Конечно, помог! Ходил бы я до сих пор и просил, а так сам зарабатываю, ни от кого подачек не жду. Лехину семью он вообще от голодной смерти спас, – кивает качок в сторону коротышки.
– На заводе сократили, работы в городе нет, жена в декретном отпуске. То там починю, то там донесу – вот тебе и копейка. У старшего от недоедания рахит начался. Если б Игорюху не встретил… – машет рукой он.
– А мне он душу спас, – признается мужик в вязаной шапочке.
– Из запоя он тебя вытянул! – смеется коротышка.
– Говорю же, – кивает мужик, – душу спас.
– А ты? – качок толкает в бок Батона.
– А что сразу Батон? – пошатывается от удара тот. – Я его племянник.
– Игорь, оказывается, настоящая мать Тереза, – говорю я.
– А ты не знала? – удивляется коротышка.
– Что же ты тогда здесь делаешь? – наезжает качок.
– Ты не достойна! – вносит свои пять копеек Батон.
– Я уже начала догадываться и скоро наверстаю упущенное.
– Другой разговор, – кивает мужик в шапке.
– Только сильно не обольщайся, – говорит коротышка. – У Игорюхи уже есть настоящая любовь. Это место тебе не занять.
– Какая же?
– Его мотоцикл. Ни одному из нас, своих лучших друзей…
– Его рабов! – перебивает Батон.
– Он не дает даже пальцем притронуться к этой реликвии.
Нет, вы ошибаетесь. Игорь доверил мне самое ценное – позволил управлять своим мотоциклом. Рискнул не только самой большой любовью, но и собственной жизнью. Игорь по-настоящему в меня верит. Он единственный убежден, что у меня все получится, и подпитывает меня своей уверенностью. Рядом с ним я на самом деле могу многое.
– Или у нас в городе подпольный завод «мазда», – с порога кричит он, – или люди живут не так бедно, как говорят. Нашел девять красных машин этой модели, – протягивает мне распечатку. – Жалко, на фотографии не видно номера. Разглядеть бы хоть кусочек…
Я пробегаю глазами по бумаге.
– Угораздило же Артура стать геем. Лучше бы он встречался с женщиной. Их в списке всего две.
– Это что ж получается, – обращается к Игорю качок, – твой сосед – голубок?
– Артур не мой сосед, и называть его геем нет никаких оснований.
– Дорогие подарки и посиделки без женщин в баре – не основания? – бросаю вызов Игорю.
– Может, они по-мужски разговаривали, без баб, – встревает в спор Батон.
– Именно, – поддерживает его Игорь. – Например, обсуждали моторные лодки и ружья для подводной охоты.
– Да, – киваю я, – и для этого ездили в бар по будням, чтобы меньше народу видело, как они сидят в обнимку и загадочно шепчутся о рыбалке.
– А телефон Артуру, – игнорирует мое замечание Игорь, – подарили на День рождения.
– По-моему, ты отрицаешь очевидные факты.
– То, что Артур якобы был гомосексуалистом, ты называешь очевидным фактом?
– Принимая во внимание все обстоятельства дела, да. Вспомни, что сказала его мать: несмотря на внешнюю привлекательность, девочки Артура недолюбливали.
– Смазливая мордашка – еще не залог успеха у противоположного пола.
– Погоди! – перебивает коротышка. – Может, ваш Артур и не был голубым.
– Вот и я говорю, – кивает Игорь.
– Просто переспал с мужиком.
– Да е-мое! – хватается за голову он. – Вы что, сговорились?!
