25 км, начавшийся у входа в парк, через несколько километров резко обрывался — из низменности вздымалось основание вулканического конуса, переходя в бесплодные, неприветливые пустоши.
Это место, начисто лишенное жизни и приютившее словно упавший с Луны базовый лагерь, стало пунктом, где началось величайшее в моей жизни испытание, то, где я дошел до самого предела человеческой выносливости. Тысячи туристов ежегодно пытаются подняться к вершине этой горы, однако обычно они делают это поэтапно, с передышками, захватив с собой самое современное альпинистское снаряжение. Мы же достигнем вершины в близком к рекордному темпе, не давая себе акклиматизироваться к высоте, почти без еды и сна и, что самое поразительное, без какой-либо теплой одежды. На мне были лишь ботинки, купальный костюм, шерстяная шапка и рюкзак, в котором хранились кое-какие средства для неотложной помощи и вода. Грудь у меня была открыта холодным ветрам.
Один из проводников, разглядывавший меня, одетый в полный термокомплект, в конце концов не сдержался.
— Наденьте хоть что-нибудь, — проговорил он, не в силах равнодушно смотреть на оголенное тело.
Разумная просьба. Даже когда солнце всходит, температура здесь гораздо ниже нуля, а при подъеме будет еще холоднее.
Только проводник не знал, что холод заботит меня меньше всего. Собственно, в этом-то, пожалуй, все и дело. Моя кожа — словно броня, неподвластная воздействию температур. Отчасти из-за того, что я прилагал столько усилий, взбираясь в гору, в организме образовалось так много тепла, что он не знал, что с ним делать; однако произошло это на другом уровне — том, что я до сих пор пытаюсь осмыслить, — из-за того, что я попросту не позволял низким температурам влиять на мое тело. Как бы то ни было, я потел, а не дрожал. Но нам предстояло еще одно испытание, которое вызвало гораздо более опасную проблему, такую, что могла бы сорвать всю экспедицию.
Разумные люди отводят на поход к вершине Килиманджаро от пяти до десяти дней. Они поднимаются медленно, с тщательно продуманными передышками по пути с тем, чтобы организм мог выработать достаточное количество красных кровяных телец, восполнив уменьшение объема кислорода по мере подъема. Но мы же люди неразумные. Наш довольно дерзкий план состоял в том, чтобы покорить вершину за два дня. При таком темпе на акклиматизацию времени нет. На высоте всего 3900 м — не более двух третей подъема — воздух уже становится настолько разреженным, что без акклиматизации у некоторых могут возникнуть прогрессирующие приступы головной боли, судороги, вплоть до наступления смерти.
Из-за этого недуга в нашей процессии уже образовались две бреши. Одна — это двухметровый голландец, который этим утром в течение десяти минут исторгал обратно свой завтрак, а потом не мог сделать ни шагу, не споткнувшись. За ним последовала хозяйка сети известных голландских «кофе-шопов», где продают марихуану. Накануне ночью у нее в крови оказалось настолько мало кислорода, что конечности просто отказались слушаться.
Высотная болезнь может свалить даже самых крепких спортсменов. Эта проблема настолько озадачила военных, что, когда они отправляли отряды спецназначения в высокогорные зоны боевых действий (вроде тех, каких много в Афганистане), им пришлось учитывать прогнозируемый процент солдат, которых нехватка кислорода выведет из строя. Пока что единственным решением была отправка на каждое боевое задание дополнительной группы людей. Если все прогнозы сбудутся, то нам не стоит ожидать ничего хорошего. За день до нашего отбытия старший научный сотрудник Военного исследовательского центра по проблемам экологических рисков рассчитал, что три четверти нашей группы ожидает та же судьба, что уже постигла двоих. Не только в армии уверены, что большинство из нас ждет провал. Перед самым моим отъездом один журналист, который большую часть времени проводит, покоряя четырехтысячники Колорадо, по секрету признался моей жене, что совершенно уверен, что мне ни за что не покорить этой вершины.
Это очень сложно — донести до остальных, что на склонах этой горы мы вовсе не фокусничаем и не готовимся к самоубийству. На самом деле отсутствие одежды, высота и скорость — часть эксперимента с целью, чтобы узнать ответ на один из самых злободневных вопросов современного мира: слабеем ли мы из-за того, что зависим от технологий? Почти каждый, кого я знаю: от журналиста-скептика из Колорадо и научного сотрудника из Военного исследовательского центра до проводника, что идет со мной рядом, окутывает себя плотным коконом, состоящим из достижений современных технологий, которые гарантируют ему безопасность и тепло и помогают приспособиться к разным условиям окружающей среды на нашей планете. За шесть миллионов лет эволюции наши предки снаряжали походы по покрытым льдами горам и по выжженным пустыням, имея лишь отдаленные намеки на помогающие им технологии. На эту самую вершину они, возможно, и не нацеливались, но ведь они перевалили через Альпы и Гималаи, бороздили океаны и заселили Новый Свет.
Что же за сила была у них и какую мы утратили? И самое главное — можно ли ее вернуть? Идея, которая лежит в основе этой экспедиции, состоит в том, что, когда люди ищут комфорта и выносливости вовне, их тела невольно слабеют, однако, вернув в повседневную жизнь кое-какие элементы окружающей среды, можно отчасти вновь обрести ту мощь, которой мы достигли в процессе эволюции. Каждый в этой веренице раскачивающихся налобных фонарей рискует своей жизнью ради подтверждения этой теории. В то же время еще мы знаем, что помимо продолжительного закаливания есть еще и просто настрой и душевная стойкость, которые, по-видимому, высвобождают в нас биологические способности для поддержания тепла в организме.
Я втягиваю глоток холодного воздуха и сосредотачиваю взгляд на полыхающей оранжевым пламенем скале передо мной. Я исторгаю низкий гортанный рев, словно дракон, который едва пробудился от тысячелетнего оцепенения. Я чувствую нарастающий прилив энергии. Ритм моего дыхания учащается. Пальцы ног в туристических ботинках защипало. Мир перед моим взором стал ярче, словно взошло сразу два солнца: одно на небосводе, а другое в глубинах моего сознания. Тепло кольцами начало распространяться от области за ушами, будто кто-то подпалил фитиль. Оно огибало плечи, спускаясь вдоль позвоночника. Проверять температуру воздуха не было нужды. Она была гораздо ниже нуля, а я уже весь горел.
