довольно скоро тремор вернется и снова начнутся судороги, охватывающие все тело. Я предлагаю перенести встречу, но он взмахом руки все равно приглашает меня в дом.
— Давай посмотрим, как пойдут дела, — говорит он.
Болезнь дала Спаансу одно небольшое преимущество — у него появилось время завести пару хобби. Я не замечаю никаких медицинских причиндалов, какие ожидал увидеть. Зато его гостиная одновременно напоминает выставку восточного искусства и собрание гитар. А в задней части дома — неожиданный шедевр. Когда симптомы усилились, Спаанс поставил перед собой задачу возвести пристройку к своему дому. Она будет служить и додзё для занятий боевыми искусствами, и помещением для медитации. Так и вышло. На глиняном очаге тлели ароматические травы, а возле эркера на гвозде висела индонезийская маска.
— Я начал строить этот флигель в свободное время, — рассказывал Спаанс. — Бывало, что за день я успевал приколотить всего одну доску, но со временем все срослось.
Хотя день «неудачный», Спаанс демонстрирует, что он все еще в силах пинать похожую на колбасу грушу, которая болтается под потолком. Я совершенно уверен, что даже если бы попытался, то не достал бы ногой так высоко.
— Я не могу позволить болезни остановить меня, — заявляет он, а потом интересуется, не хочу ли я кофе. Я хочу, и он идет варить мне свежую порцию, а мы тем временем обсуждаем его утренний график. По утрам всегда хуже всего: когда он просыпается, то чувствует себя как бревно, конечностями почти невозможно двигать. Поэтому до восхода солнца Спаанс приступает к практике глубокого дыхания, как учил Хоф. Обычно он почти полчаса чередует глубокое дыхание с задержкой, и лишь после этого мышцы начинают расслабляться. Когда к нему в достаточной мере возвращается гибкость, он принимает холодный душ и благодаря такой встряске возвращает нервную систему в сознание. Подумайте вот о чем: болезнь Паркинсона — это разрушительный процесс, по мере развития которого мозг постепенно утрачивает связь с конечностями, которыми он должен управлять, а с помощью метода Уима Хофа Спаанс усиливает получаемые из окружающей среды сигналы, чтобы преодолеть разрушение нервной системы. Это не средство решения проблемы. Это порядок, благодаря которому можно ее контролировать. К 2015 году у Спаанса было по 11,5 часа «хорошего самочувствия» в день при меньшей дозе лекарств по сравнению с 2011 годом, когда средняя продолжительность «хорошего самочувствия» резко упала, едва дотягивая до 7 часов в день. И эти успехи вселяют в него надежду, которую врачи никогда не давали ему.
Это нетрадиционный подход, и врач Спаанса считает, что он всего лишь действует как плацебо. Зато Спаанс снова заговаривает о своем будущем.
Спаанс — далеко не единственный человек в Голландии, кто с помощью метода Хофа пытается излечить сложное заболевание. Почти у всех, кого я встречал в Голландии и кто изучает этот метод из-за болезни, похожая история. Сначала им назначают схему приема лекарств, которая поначалу вроде бы работает, но со временем лекарства теряют свою эффективность. Всякий раз к Хофу обращаются, как к последней надежде. Метод Уима Хофа вовсе не панацея от всех болезней, самые поразительные случаи исцеления, которые я наблюдал за те несколько недель, что я провел в Голландии, происходили у людей, страдавших аутоиммунными заболеваниями. Вот парочка таких историй.
Первое, что бросается в глаза при встрече с Хансом Эмминком, — это его огромные размеры. У него грудь колесом, длинные, болтающиеся вдоль тела руки и живот, который он уверенно несет перед собой. На шейном шнурке у него висит трехдюймовый крокодилий зуб. Однако, несмотря на устрашающую внешность, он такой человек, который скорее задушит вас в своих объятиях, чем будет хмуриться с высоты своего роста. В 2012 году Эмминк не мог выпрямиться во весь рост, а все больше лежал, мучаясь от язвы, поразившей весь пищеварительный тракт. Дело было не только в болях. Каждый раз, когда он отправлялся в уборную, чаша унитаза наполнялась кровью.
— Увидев это первый раз, я чуть с ума не сошел, — рассказывал он, когда мы с ним встретились у тренировочного центра Хофа. После первой полной крови фарфоровой чаши Ханс пошел к своему врачу, а тот назначил ему колоноскопию, процедуру, во время которой толстую кишку и кишечник исследуют с помощью камеры-змейки. Объектив камеры выхватил ярко-белые язвочки, расположенные через каждые несколько сантиметров друг от друга. Их были сотни. Это болезнь Крона, одно из самых распространенных на сегодняшний день заболеваний в мире. По данным центров по контролю и профилактике заболеваний, этим недугом страдают более 1,6 миллиона американцев. Примерно половине больных на определенном этапе требуется инвазивная хирургическая операция, во время которой врачи удаляют пациентам целые участки пищеварительного тракта, наиболее тяжело пораженные и поврежденные. Болезнь Крона неизлечима, но, как и в случае со многими другими аутоиммунными заболеваниями, врачам нередко удается сдержать развитие наиболее неприятных симптомов с помощью строгой схемы приема лекарств — в основном стероидов. Кроме того, некоторым, по-видимому, помогает ограничение или исключение из рациона глютена.
Для Эмминка болезнь Крона стала кошмаром наяву. Язвы образовались по всему пищеварительному тракту, покрывая рот, пищевод, желудок, тонкий кишечник, а также истерзанную толстую кишку. Суставы болели так, что работать было почти невозможно. Врач прописал ему преднизон, простой стероид, и поначалу симптомы отступили. Он смог вести обычный образ жизни, но облегчение длилось не более нескольких месяцев. У Эмминка быстро выработалась устойчивость к этому препарату, и вскоре он снова ходил кровью. Как и любой человек с доступом в Интернет, он погуглил экспериментальные и альтернативные способы лечения своей болезни. Их было тысячи, но особо выделялась на тот момент недавно опубликованная статья Питера Пиккерса из Университета Рэдбауда. По данным проведенного Пиккерсом исследования, Хоф не только умел подавлять иммунную систему при введении инородного
