Госпожа Пышус всегда заранее чувствовала приближение мужа. Ещё до того, как на горном серпантине раздавалось урчание двигателя. Вот и теперь её сердце сладко замерло, а затем подпрыгнуло и быстро забилось, И Матуче поняла — Август рядом. Накинув шаль на плечи, она выскочила на крыльцо в тот момент, когда автомобиль подъезжал к воротам.
«Интересно, — размышляла Матуче, открывая тяжёлые створки, чтобы муж мог загнать машину во двор, — какой он, этот новый мечтатель?» Но заметив через стекло посеревшее лицо директора, поняла — радостных новостей ждать не стоит.
— Всё в порядке, родной? — увидев, что муж по-прежнему сидит за рулём, Августа сама открыла дверцу и помогла ему выйти, словно больному. — Ты не сумел найти мечтателя? Ничего страшного! Подумаешь, одно Рождество без снега. А Летако и Орли наверняка скоро вернутся, вот увидишь…
Приговаривая слова утешения, она отвела господина Пышуса в гостиную и помогла ему устроиться на диване, подложив подушки под спину. А затем села рядом и с волнением взглянула на мужа. К счастью, пухлики решили устроить себе тихий час пораньше и не могли услышать беседу или уловить тяжёлые мысли директора.
Август не торопился говорить. Он думал, с чего начать…
С разбитой трубки? С того, как попал в тюрьму вместо вора? Или с того, как встретил за решёткой настоящего мечтателя, осуждённого на пожизненное заключение? Теперь всё это казалось ему неважным. Перед глазами у директора стояло милое веснушчатое лицо. И господин Пышус стал рассказывать про девочку. Он описал её внешний вид от стоптанных башмаков до светлых завитушек, рассыпавшихся по плечам. Он передал разговор с ней от начала и до конца. И рассказал, как безмятежно спала девочка на заднем сиденье машины. Чем больше он рассказывал, тем ярче загорались его глаза. Разочарование и усталость куда-то исчезли. Зато вернулись прежние силы и бодрость. Директор и сам не заметил, как поднялся с дивана и начал расхаживать по гостиной, размахивая руками.
Выслушав мужа, Августа резко поднялась и пребольно ткнула мужа кулаком в плечо.
— Август, — сердито воскликнула она. — Эту девочку нам послало само небо, а ты взял и отдал её в приют! Плевать на закон! Любой ребёнок родной мне по крови, если он — в моём сердце. А я уже полюбила малышку по одному твоему рассказу…
Матуче упала в кресло и разрыдалась.
— Августа, радуга моя! — господин Пышус опустился перед женой на колени и крепко прижал её к себе. — Небо свидетель, больше всего на свете мне хотелось привести девочку к нам. Я испугался, что нарушу закон. Но ты абсолютно права! — господин Пышус поднялся на ноги и твёрдо сказал: — Одевайся! Мы заберём девочку. Она должна встретить Рождество здесь, с нами.
Слёзы на лице Матуче тотчас высохли, а глаза засверкали от счастья.
— Да! — прошептала она, — Я быстрее ветра!
Госпожа Пышус могла часами крутиться у зеркала, но сейчас даже не подумала, что надеть. Просто стянула с вешалки первое попавшееся платье и накинула пальто. Затем она разбудила Нимбуса и объявила, что оставляет его на заводе главным. А потом выскочила во двор.
Господин Пышус уже сидел за рулём. Мотор весело урчал, предвкушая дорогу.
— Поехали! — Матуче хлопнула в ладоши, и директор Август нажал педаль газа.
Они умчались, даже не закрыв ворота. К счастью, рассудительный Нимбус не поленился это исправить.
Агнесса лежала на кровати, свернувшись клубочком. Её поместили в бокс и заперли дверь на ключ.
— Ещё неизвестно, каких паразитов ты нахваталась на улице. Вдруг у тебя лишай? — заявила госпожа Спрут. — Сегодня, пока все празднуют Рождество, будешь сидеть под замком! А завтра мы тебя прокипятим вместе с твоим шмотьём.
Агнессе было всё равно. Сидеть под замком, пока остальные празднуют? Пожалуйста. Кипятить? Сколько угодно. Она даже не прикоснулась к серой каше, которую ей принесли. Зачем нужны силы, если теперь убежать из приюта точно не получится — ведь братья не знают, где она, да и щиколотка жутко болит. Впрочем, даже если когда-нибудь ей удастся передать весточку Лису и Юшке, что толку? Они не смогут прийти в «Алую розу». Их тотчас отправят в кадетский корпус.
Огонёк не держала зла на доброго господина, который привёз её в «Алую розу». «В конце концов, я сама виновата, — думала девочка, — нечего было лезть под колёса, а потом ещё засыпать». Но её терзала мысль о том, что этим господином мог быть сам Август Пышус, друг Летако и Орли! А она, тучи- бучи, даже не удосужилась узнать его имя! Один вопрос — и сейчас всё было бы иначе. Но, увы…
Теперь девочку радовало лишь одно — Спрутиха отдала ей вещи, среди которых была и семейная фотография, забытая при побеге. «Обниму родных и усну, — решила она. — А просыпаться не буду». И закрыв глаза, в самом деле задремала.
Разбудил Огонька лязг засова. Кто-то открывал дверь. «Неужели Спрутиха решила прокипятить меня раньше времени?» — испугалась Агнесса. Она вжалась в стену и натянула одеяло до подбородка.
Ей вдруг совершенно расхотелось вариться в кипятке с мылом. Девочка решила сражаться, визжать и брыкаться. В конце концов, она — Стрижелли, дочь знаменитого изобретателя. А отец учил её бороться до последнего.
