Вдруг дверь моей спальни распахнулась и отскочила от двери с громким треском.
Отец подошел ко мне с таким гневным лицом, какого я никогда у него не видела. Он схватил меня за руки и стал трясти.
— Где ты была? Как ты посмела уйти из дома?
— Стэнли, не обижай ее, — умоляла мама, стоящая в дверном проеме.
Отец бросил меня на кровать, и я упала на нее.
— Клянусь… — Начал он и отвел назад свою руку, чтобы ударить меня. Я быстро прикрыла голову руками, чтобы смягчить удар, но его так и не было. Я взглянула вверх и увидела, что он все еще стоял с занесенной рукой и смотрел на меня с отвращением. Отец опустил руку и отвернулся. — Спускайся вниз. Пастор Дин здесь.
Я замерла. Что здесь делал пастор Дин?
Я спустилась вниз, в гостиную. Там были мой отец, пастор Дин и кто-то еще.
Себастьян. Он был моим нареченным с восемнадцати лет. Наши родители устроили этот брак, что было традиционно в Грэди. Мы не были помолвлены и даже не встречались, но было понятно, что, в конце концов, мы поженимся.
Никогда раньше он не присутствовал при моем наказании, поэтому присутствие его и пастора заставило меня нервничать. Лицо Себастьяна, которое я считала милым, с его мальчишеским овалом и светло-зелеными глазами, было хмурым, от чего он выглядел угрожающе.
— Садись, Колетт, — сказал пастор Дин безмятежным и спокойным голосом.
Я сделала так, как мне сказали, и села на середину дивана, зная, что так будет лучше, чем расспрашивать. Пастора Дина уважали и считали хорошим человеком. Его круглое лицо и легкая улыбка производили впечатление дружелюбия, но я всегда рядом с ним чувствовала, что что-то не так.
— Колетт, — начал пастор Дин, — ты всегда была хорошей девушкой и хотя мы готовы игнорировать некоторые ошибки, боюсь, что это преступление игнорировать нельзя. — Все трое остались стоять за журнальным столиком, глядя на меня как консилиум благочестия. — Поскольку Себастьян выяснил это о тебе, он обратился с просьбой. Вместо того, чтобы наказывать тебя, Себастьян хочет, чтобы твой брак состоялся немедленно.
Моя кровь застыла.
— Я думала, что мне должно быть двадцать два года до свадьбы. — Мне не хватало до этого еще больше года.
— Этот фортель все изменил, — усмехнулся Себастьян.
Я посмотрела на отца.
— Пожалуйста, папа. Мы просто ходили поужинать в игровой зал. Я знаю, что ушла без разрешения, но разве это не крайность?
— И не ослушалась ли ты своего отца в единственном грехе, который совершила сегодня вечером? — спросил пастор Дин.
Я сглотнула.
— Да.
— А что насчет похоти? — сказал Себастьян, еле сдерживая ярость. — Мой брат был в Локвуде и видел, как ты целовалась с одним из байкеров.
— Наверное, он ошибся, — быстро сказала я, но покраснела от мысли о том, что он, возможно, видел. Патио игрового зала окружали несколько деревьев, но все было видно с улицы.
— Ты называешь моего брата лжецом? — рявкнул на меня Себастьян.
Было легко понять, что отрицание того, что произошло, ни к чему не приведет.
— Это был всего лишь поцелуй, — призналась я, глядя на свои руки. Когда Себастьян не исправил меня, я поняла, что можно было с уверенностью предположить, что его брат не видел всего, что произошло между Ксандером и мной.
— Ты предала Себастьяна, — обвиняющим тоном сказал мой отец.
— Он может быть моим суженым, но я ему не принадлежу, — сказала я, повышая голос. Я чувствовала себя преданной собственным отцом.
— Ты будешь принадлежать мне через неделю, начиная с завтрашнего дня, — утвердительно сказал Себастьян.
Я посмотрела на своего отца, умоляя глазами помочь мне. Но он просто кивнул.
Значит, так? Мы действительно поженимся? Я посмотрела на маму, которая молча смотрела из коридора. Она жалела меня, когда мужчины пожимали руки.
Я бросилась к лестнице и вернулась в свою комнату, где разревелась.
Я проклинала Эмели и Ксандера, но, в основном, Ксандера. Это была его вина. Если бы он не целовал меня, я бы не вышла замуж через несколько дней.
Мне нужно было отдаться Ксандеру, когда у меня была такая возможность. По крайней мере, я бы сделала то, что на самом деле оправдывало бы наказание.
От этой мысли на мгновение я перестала плакать. Отдаться Ксандеру?
Через несколько дней я начну новую главу своей жизни. Когда я буду замужем, то, вероятно, вскоре забеременею, и тогда моя жизнь будет принадлежать моим детям. Не то, чтобы меня это беспокоило, я всегда хотела детей, даже до того, как мне сказали, что это мой долг как жены. Но моя
