– Я могла бы поговорить… – Жанна осеклась, вспомнив о своих намерениях. – Я могла бы решить вопрос.
С Патриком говорить бесполезно. Захар для него – враг и соперник. Он не позволит Жанне помочь ему.
Но есть еще Мавр. Он рвался к власти, но Фадей и Патрик осадили его. Наверняка он на них зуб имеет, а может быть, в голове у него уже зреет заговор против них и против отца. Почему бы не поговорить с ним? Он с удовольствием поступит в пику Фадею и Патрику. А заодно Жанна посмотрит, за кого Мавр – за себя или за отца…
– И что ты можешь сделать?
– Поможем вам с облавой.
– Ты не сможешь, – качнула головой Зойка.
– Почему это?
– Потому что ты баба.
– А ты кто – мужик?
– Я пацан. Я росла с пацанами. И с Захаром я была за пацана. И с Жаком. Это потом я стала бабой.
Дверь открылась, показался парень с жесткими курчавыми волосами.
– Зой, все готово, – доложил он.
Она кивнула, вынула из кармана кнопочный нож, выщелкнула лезвие, обошла Жанну и встала у нее за спиной.
Жанна стиснула зубы, чтобы не издать ни звука. Зойка могла перерезать горло, а могла срезать клейкую ленту с рук. Если первое, то глупо выказывать свой страх. А если второе, то позорно. Она дождалась, когда Зойка срежет путы с ее рук, только тогда сказала, разминая запястья:
– Отец хотел сына. И он воспитывал меня как сына.
– Вот и стань ему сыном.
– За его сына держат Патрика…
Патрик женился на ней, чтобы поднять свой статус. Об этом Жанна и хотела сказать, но Зойка, вздохнув, перебила ее:
– Ладно, иди! И отстань от Захара! Я сама со всем разберусь.
У штабного здания стояло несколько машин, возле которых толпились люди – в обычной одежде и униформе. И еще со стороны ворот ехала машина. Зойка собирала до кучи народ, чтобы бросить людей на поиски Захара. Чуть в стороне стоял «БМВ», она глянула на Жанну и кивком показала на машину – мол, нечего тебе здесь делать, уезжай.
Жанна кивнула. Да, она тоже будет искать Захара, но без ее, Зойки, участия. Она хоть и девушка, но сама с усами.
Деревня Кудыка. Деревянный дом на отшибе, на берегу реки. Бревно толстое, дом справный, стоит ровно. Три трубы – три печки. В таком доме даже в лютый мороз не замерзнешь.
Но не было никого в доме. Окна заколочены, снег вокруг не тронут.
– Неужели никого? – пожал плечами Лукич.
– Может, еще будут? – качнул головой Жак.
Не стал он устраивать засаду на базе. Рожок вел себя как предатель, он с радостью согласился «стучать» на своих, легко дал подписку о сотрудничестве. И Янис такой же… Чутье подсказывало Жаку, что не вернутся они к своим, а будут прятаться. Но пленных он все же перевез в другой коттедж и оставил с ними Рапса, который снова «пропустил их через мясорубку» и выкрутил этот адрес. Рожок распоряжался этим домом как своим и сейчас мог в нем прятаться. Но не было здесь никого.
– Надо бы людей здесь оставить, – сказал Лукич.
Людей у Жака было немного, всего пять человек с ним. Если двоих здесь оставить, с кем ему тогда работать?
– Ладно, хрен с ними! В город возвращаемся, Захара будем искать.
Часть людей Жак уже отправил Зойке. Надо было самому подключаться, а он зациклился на беглецах, как будто вожжа под хвост попала. Ладно, еще есть время. Дорога хорошая, через двадцать минут он будет на месте.
Холодный, промерзший насмерть бетон высасывал тепло из тела. Захар лежал на боку в каком-то подвале, куда едва проникал свет. Его не трогали, не били, но тепло из его обессиленного тела уходило в глубь земли. И помощь ему не оказывали. Как перетянули ноги, чтобы из ран не вытекла кровь, так больше ничего. Ему перекрыли кровоток, а это верный и быстрый путь к гангрене. Но еще раньше Захар умрет. Еще немного, и все.
Дверь открылась, в подвал кто-то зашел.
– Совсем свистанулись! – послышался незнакомый девичий голос.
– Да нормально, все равно подыхать, – отозвался мужской голос. – Мурза сказал, пусть так и будет.
– Сдохнет он, так и будет.
