– РУБОП?
– Он самый. И прокуратура…
– Но так мы же не убивали!
– А где Мурза? Где Кальян?
– Пусть ищут. Я буду только рад, если найдут…
– У Марсова четкая установка, покончить с организованной преступностью.
– Передавай ему привет, – усмехнулся Захар.
– Зря веселишься, дело очень серьезное…
– Ну да, с Джином он уже покончил. А также с Артамоном и Голованом.
– Вы и сами с этим отлично справляетесь.
– Кого натравят на меня?
– Закон. Закон на тебя натравляют.
– Ты меня предупреждаешь или ты пришел за капитуляцией?
– Предупреждаю.
– Зачем?
– Ты мог бы отдать Мурзу и Кальяна мне. А их убили.
– Бегают они.
– Бегают. На том свете…
– Но в руках у нас были… – кивнул Захар. – Кстати, тут на днях на «Восточном рынке» щипача взяли. Пальцы ему сломали, а могли бы тебе отдать.
– Знаю… Маляра вы зря обидели. Он жулик известный, он и отомстить может… А еще Караван скоро откинется… Или ты к нему туда попадешь, – кивком показал в сторону тюрьмы Крыжалов.
– Пусть собаки лают, пусть караван идет… – усмехнулся Захар.
– Но идея хорошая… – кивнул Крыжалов. – И мне раскрываемость нужно повышать.
– А благосостояние семьи?
– Одно другому не мешает.
– Сколько?
– Не сколько, а как!
– Как?
– Пельменную на Серова знаешь?
– Вкусные пельмени.
– А Сараю не нравилось. Он эту пельменную стороной обходил. А твои не обошли.
– Нефедин сам к нам пришел, – вспомнил Захар.
– Ну, я брал с него чуть больше, чем попросил ты.
– Я все понял.
– И что? – завибрировал от напряжения Крыжалов.
– За Марсова спасибо. Но мне нужна конкретная информация.
– Узнаю – скажу.
– Не нравятся мне пельмени на Серова, – с улыбкой произнес Захар.
Крыжалов поднялся, неловко кивнул в знак прощания. И уже у дверей оглянулся:
– Только не думай, что ты меня купил.
– Нет конечно.
Захар усмехнулся, но лишь после того, как Крыжалов повернулся к нему спиной. Не стоило его унижать пренебрежением. Вдруг действительно пригодится… А если попытается кинуть, разговор с ним будет короткий. Как с представителем криминальной «крыши» над пельменной.
Водочка холодная, огурчик ядреный, сало с мясной прослоечкой. Выпить бы да закусить. Но нельзя.
– Убери! – велел убрать водку Рябой.
Не так давно он уже пробухал свое счастье. Захаровских надо было идти гасить, а он с Мурзой по пьяному делу сцепился. А кировские их самих загасили, да еще унизили Рябого, заставили Мурзу сдать.
