– Чей?
– Мой.
– «Косяки» надо исправлять. Пошли. – Жак взял ее под руку и повел к выходу.
– Ты как бульдозер! – возмущенно, но с искоркой восторга в голосе сказала она.
– Да, и отвал у меня большой.
– Отвал? – Алиса подозрительно покосилась на него.
– Ну а чем я Джина сгреб?
– Джина?! Ты?!
– Ну, не я один, вместе. Но кто сейчас за него?
– Кто?
– А ты не знаешь?
– Ну, ты, говорят…
Они вышли на задний двор больницы, Жак подвел девушку к своей «восьмерке». Машина старая, но, спасибо Лукичу, в отличном состоянии. Даже движок почти новый, работает как часики. Салон перебрали, обесшумили… Все хорошо, но это все же не иномарка. Именно это Жак и прочел на лице у Алисы. Если он занял место Джина, то почему ездит на таком драндулете? Еще и без охраны.
– Говорят, что я Джина подвинул, – произнес он. – А ты, говорят, с Мурзой таскалась.
– Кто говорит?
– Захара выслеживала, – тронув машину с места, сказал Жак. – Это правда, что ты в Захара влюбилась?
– А в него можно не влюбиться?
Жак вздохнул. Все влюбляются в Захара. Он за женщинами не волочится, но те сами бегают за ним. И Жанна его хочет, и Алиса на смертельный риск пошла ради него, и Зойка с ним…
– Только Захару я не нужна, – добавила Алиса.
– А если вдруг?
– Ну, если позовет… Не знаю, – пожала она плечами.
– Что – не знаешь?
– Вообще-то у меня гордость есть… Я не хочу быть девочкой на час…
– А поехали ко мне! – неожиданно предложил Жак.
– Пятьдесят долларов в час, – усмехнулась Алиса.
– Шутишь?
– Шучу.
– Ну, тогда запиши на мой счет.
– Эх, если бы ты знал, что ты сейчас записал на свой счет, – вздохнула она, запахивая пальто.
Жак оторопело глянул на нее. В голове сразу же закрутились мысли об антибиотиках и керосине.
– Два-один в мою пользу! – засмеялась она.
Жак улыбнулся и покатил к своему дому. По ходу, с Алисой не соскучишься.
Одна комната в квартире, шаткий скрипучий диван в ней, облезшая гарнитурная стенка, дохлый, дышащий на ладан телевизор. В постели голышом – сексуальная красотка, под подушкой пистолет, на стуле бутылка виски, в руке сигарета. Так Жак и живет. Ни на что не жалуясь.
– Бытие определяет сознание, – сказала Алиса.
– Чего?
– Спартанские условия, говорю, определяют спартанский секс.
– Спартанский секс – это плохо? – нахмурился Жак.
– С тобой, конечно, круто… – медленно проговорила Алиса.
– И с Мурзой было круто?
– Его больше нет.
– А кто есть?
– Всегда кто-нибудь находится.
Жак повернулся к Алисе боком и с силой вдавил в пепельницу окурок. Она могла уйти, найти себе кого-то другого. Пусть только попробует! Будет как этот самый окурок – мордой в землю.
