Китая его возят. Правда, сейчас только зеленый – прожаривать чайный лист, чтобы получился черный чай, еще не научились. Вернее, никому такое в голову еще не пришло – портить столь дорогой продукт. А я вот больше люблю, вернее – любил, именно черный чай. Надо будет заказать Гюнтеру, он обязательно достанет. Ничего, буду пить зеленый чай, тоже неплохо. Хотя и бабкины травки тоже хорошо идут.
Спустился вниз и уселся на свое место. Служанка с кухни мне принесла уже заваренный бабкин чай. Сидел и наслаждался тишиной. Замок еще спал. Хотя кое-где уже раздавался какой-то шум. Ну, на кухне уже точно трудятся вовсю. Накормить такую траву – это сколько же готовить надо? А сколько у меня в замке, интересно, людей? Никогда этим не интересовался. Спросить у Ами, что ли? Она наверняка знает. А зачем? Все работает, все, так сказать, функционирует, так зачем мне лезть в этот сложный механизм?
Наконец пришла Ами.
– Давно здесь сидишь?
– Да как ты ушла, оделся и спустился. Вот сижу скучаю.
– Вы вчера что-нибудь решили насчет Ирмы?
– Да, есть один вариант. Не знаю, понравится он ей или нет, но это единственное, что я могу ей предложить.
Я рассказал Ами, что мы вчера решили насчет Ирмы, и попросил поговорить с ней и объяснить все. Если она согласится, то скоро приедет стряпчий из города, и тогда мы все официально оформим. А потом я еще этот договор для верности зарегистрирую в магистрате. Если же не согласится, то я выдам ей гульденов двести и отправлю или в Дюссельдорф, или в Дуйсбург, на выбор. Ами обещала поговорить с ней и даже уговорить, потому что ни в Дюссельдорфе, ни тем более в Дуйсбурге ее ничего хорошего не ждет. Ну и ладно, мне же лучше. А то говорить такие неприятные вещи девушке, с которой был близок, не очень легко. Попросил Ами прислать Ирму, после разговора с ней, ко мне в кабинет.
После завтрака поднялся в свой кабинет, вернее, кабинет моего отца. Сам я здесь почти не бывал. Когда-то я попросил Гюнтера, чтобы он разобрался с отцовскими бумагами. С тех пор здесь царил идеальный порядок. Даже пыль кто-то периодически вытирал. Сел в кресло. Оно было неудобным и жестким. Какое-то все угловатое: как ни повернись, все равно неудобно. Надо будет вызвать кого-нибудь из столяров и заказать нормальное кресло. После похода мне много времени придется проводить в кабинете, а долго я в таком кресле не высижу. Да, сразу видно, что старый барон был не любитель бумажной работы. Проверил ящики в столе. В одном из них лежали листы хорошей и дорогой бумаги. А чем писать? Ага, свинцовый карандаш… Вообще-то сейчас пишут гусиными перьями. И чернила уже давно придумали. Но ни перьев, ни чернильницы на столе не было. Ну и ладно. Все равно мне привычнее карандашом.
Пришла наконец Ирма. Я указал ей на стул напротив меня.
– Здравствуй, Ирма. Как ты?
– Здравствуйте, ваше сиятельство. Спасибо, все хорошо.
– Брось мне выкать, Ирма. Мы не на официальном приеме. Ами говорила с тобой?
– Да, Лео, говорила. Я согласна.
– Ирма, подумай еще. Вопрос очень серьезный. Обратной дороги ведь не будет. Может, тебе в самом деле лучше отправиться в Дюссельдорф? Там Вильгельм выдаст тебя замуж. Какой-никакой, а муж у тебя будет. Может, и дети появятся.
– Нет, Лео, это очень плохая мысль. Замуж меня никто не возьмет. И не принимай это на свой счет. Девственница я или нет – это не имеет никакого значения. Даже если бы за мой подол держалась куча детей, но у меня было бы баронство – женихи бы в очереди стояли. А так я никому не нужна. И заставить на мне жениться Вильгельм никого не сможет, да и не захочет. Кто ему я? Никто. И что я там буду делать? У меня три пути. Или тот, что предлагаешь ты, или в монастырь, или головой в омут. Так что я согласна с тем, что ты предлагаешь. Не такой уж плохой вариант – быть на полном обеспечении у самого богатого графа в империи… И еще, Лео. Я ни слова не говорила твоей жене о нас, но она, похоже, все знает. И все равно относится ко мне, как к сестре. Мне очень неудобно, Лео. Хотя я ни о чем не жалею. И предупреждаю тебя сразу, – она лукаво улыбнулась, – как только у меня появится возможность попасть к тебе в постель, я этой возможностью тут же воспользуюсь. И меня ничто не остановит, хоть я и отношусь к Амалии очень хорошо. И я уверена, что полюблю ее, как сестру. И мужа отбирать у нее не буду. Но хоть немного ласки для себя я все равно урву.
– Ирма, я не буду возмущаться и кричать: «Никогда и ни за что!» Жизнь есть жизнь. Если получится так, что мы никому своими встречами не причиним вреда, то почему бы и нет. Но что-то обещать я тебе не буду. Договорились?
– Договорились. Но сегодня ночью жди меня в гости.
– Нет, Ирма. Лучше уж давай я к тебе приду. В своей спальне я сплю только с женой, не обижайся. Просто это принципиально. Для меня, во всяком случае.
– Хорошо. Я согласна. Зови своего стряпчего.
Я встал и выглянул за дверь – никого. Да, хреновато у нас тут с безопасностью. Хотя, с другой стороны, что мне может угрожать в собственном замке? Но хоть бы слуга какой находился поблизости… Придется самому идти. Я повернулся к Ирме и развел руками. Она только рассмеялась. Я, чертыхаясь, пошел вниз. Гюнтер со стряпчим сидели в зале. Я им махнул рукой. Они встали и подошли.
– Ваше сиятельство, что, послать, что ли, некого? Почему сами нас зовете? – спросил Гюнтер.
