изучал какие-то бумаги.
– Здорово, крыса бумажная, – рявкнул я, – как же я рад тебя видеть!
– Здравствуйте, ваша милость. Или уже ваше сиятельство?..
– Не знаю, Гюнтер, не знаю. Как получится. Рассказывай, что у нас нового?
– Ничего. И слава богу. Город потихоньку растет и хорошеет. Завод тоже растет. Вторая домна уже дает чугун. Хайнц там носится и днем и ночью. Пушек еще восемь штук отлил. Сколько на складах мушкетов – не считал, но все равно будет мало. Из баронства Кестлин притащились больше двух сотен новобранцев. Хорошо Хайнц пару десятков сманил к себе, а то на одной кормежке разоримся. Едят-то они за троих.
Я рассмеялся. Вот ведь скупердяй. А две сотни новобранцев – это хорошо. Если столько же с тех двух баронств будет, то можно еще один полк сформировать. А то все войска по гарнизонам растащили. И все равно будет мало. Нужны гарнизоны в форты по всей границе. Ладно, Курт вернется – сядем и все тщательно просчитаем.
– Гюнтер, я понимаю, что у тебя дел полно, но надо бы тебе проехаться и посмотреть хотя бы на два других наших города. Наметить перспективы их развития, что ли. А то там совсем беда. И ведь богатые баронства, не беднее нашего. И железа полно, и уголь есть, а развития никакого.
– Это потому, ваша милость, что там все рудники принадлежали баронам, а они не очень заботились о добыче руды и выплавке железа.
– Это, значит, благодаря бургомистру наш город стоял на ногах?
– Да, ваша милость. Хоть он и был жулик и вор, но хватка у него была крепкая. Но теперь, благодаря вам, город развивается так, что и не уследишь. Каждый день что-то меняется. Людей становится все больше и больше. Ганзейцы даже хотят открыть у нас свое представительство.
– Ну что ж, город растет – это хорошо. Хорошо ли, что ганзейцы здесь хотят обосноваться, – не знаю. Это такие ухари, им мизинчик покажешь – они руку по локоть откусят. Так что будь с ними поосторожнее. Ладно, Гюнтер, главное я узнал – все спокойно и ничего непредвиденного не случилось. А разные мелочи потом обсудим. Подъезжай вечерком в замок. Хотя… знаешь, сегодня, пожалуй, не надо. Завтра лучше встретимся.
Я отправился к отцу Бенедикту. Нашел его в местном соборе, вернее – соборчике. Но для небольшого города и такой смотрелся очень даже внушительно. Ну, сначала, конечно, помолились вместе, потом я исповедовался, и он отпустил все мои грехи. Хотя грехов с последней нашей встречи и не было. Я даже не блудил. Но прощение все равно получил. Ну и ладно. Потом сели беседовать. Сначала поговорили о женском монастыре. Я ему сообщил, что скоро привезут бедняжек, лишившихся кормильцев. Я бы их, конечно, мог поселить у себя в замке, но на фига мне столько озлобленных баб, у которых я поубивал отцов, братьев, женихов?.. Отец Бенедикт сообщил, что, в принципе, монастырь уже может принимать послушниц, даже небольшая часовенка есть и несколько домов для проживания монахинь и послушниц. Но в том-то и дело, что монахини еще и не прибыли, а селить там одних только послушниц, без пригляда опытных монахинь, будет неправильно. Но они уже скоро должны прибыть. Как скоро? Господь знает… Потом приступили к основному разговору.
– Отец Бенедикт, вы, наверное, знаете – так получилось, что под моей рукой сейчас четыре баронства.
– Знаю, сын мой, знаю.
– И теперь я могу претендовать на графскую корону. Я даже объявлю себя графом, и это не будет самозванством. По праву сильного. Но это будет и не вполне законно, пока не утверждено императором… – Я замолчал, а эта сволочь сидела и молча пялилась на меня. – У вас ведь, отец Бенедикт, есть хорошие знакомые в папском окружении. Если святейший папа обратится с такой просьбой к императору, думаю, тот не откажет ему в такой мелочи…
– Сто тысяч фунтов.
– Отец Бенедикт, побойтесь бога! Если даже я возьму в долг у всех германских ростовщиков, то едва наберу пятьдесят тысяч…
– Семьдесят тысяч, и ни фунтом меньше. И то лишь благодаря твоим богоугодным делам, сын мой.
Ни хрена себе… Семьдесят тысяч! Да это тридцать тонн серебра!.. Вот ведь хапуги… Я рассчитывал тысяч на тридцать, максимум сорок. Но деваться некуда. Придется соглашаться. Ну, погоди, святоша, хрен ты от меня теперь хоть пфеннига дождешься.
– Хорошо, святой отец, согласен. Могу в виде аванса привезти половину завтра в собор.
– Не надо, сын мой, я тебе верю. Завтра привези мне десять тысяч золотом. Сам к папскому двору поеду. И не волнуйся, я все решу.
– Хорошо, отец Бенедикт, завтра до полудня золото я привезу.
– Ну, тогда до завтра, сын мой.
– До завтра, отец Бенедикт.
Я вышел из собора и опять поехал к Гюнтеру. Даже страшно ему такое говорить. Он мне и прошлые-то пять тысяч, что я презентовал святошам, до сих пор забыть не может. Но надо, надо. Иначе от двух последних баронств придется отказаться. А без их ресурсов мы не выстоим ни против графа Марка, ни против герцога Юлих-Берга. Придя к Гюнтеру, все это ему объяснил. На удивление, он не стал ни ныть, ни возмущаться:
– Что вы удивляетесь, ваша милость? Эти деньги пойдут на дело. Жалко, конечно, но без этого никак. Это еще дешево. Просто отец Бенедикт к вам очень хорошо относится. Вы ведь с детства вокруг него крутились, вот он и полюбил вас как сына. Вы ведь тоже собирались стать священником, и он прочил вас на свое место. А оно вон как получилось.
Да уж, ободрал на семьдесят штук – и это считается дешево… «как сына». Нехило.
