окрепнуть, чтобы вырастить детей. Чтобы выросли дети тех, кто сейчас рядом со мной. А уж они за меня и за графство будут зубами держаться. И порвут всех, кто к нам сунется. Только надо их всех правильно воспитать. Но я уж постараюсь…
Шли мы довольно быстро. Уже июль. А воевать лучше летом. Поэтому мне надо побыстрее выходить в Швис, а я еще и до дома не добрался. В лучшем случае в конце июля сможем выйти. По реке до Швиса идти неделю. Где находятся города, я уже знал: Курт все выяснил. По реке ни до одного из них не добраться. Правда, Шаффхаузен стоит на Рейне, но недалеко от него как раз находится знаменитый Рейнский водопад. Чем он знаменит – не знаю, не Ниагара же, но мне он здорово подгадил. Придется идти по незнакомой местности. И что там нас будет ждать и сколько нам придется идти – неизвестно. Тем более нас там наверняка будут ждать. Ну, пусть ждут. Им же хуже. Но вот сколько времени все это займет, даже не представляю. Хорошо бы до сентября домой вернуться. А то потом начнутся осенние дожди и воевать будет очень сложно. До Цуга в этом году я и не надеялся добраться. Слишком глубоко в Швисе он находится. Дойти-то, конечно, дойду, но половину армии потеряю. Ладно, в этот раз расквитаюсь с Шаффхаузеном, а там посмотрим. Но поспешать надо. Вот мы и спешили.
Остановились, только когда начало темнеть. Быстро поужинали и стали укладываться спать. Небо заволокло тучами, поэтому мушкетеры повзводно растянули тенты из своей непромокаемой материи и легли под ними. Я на всякий случай лег под возом. Не успел уснуть, как ко мне пробралась Ирма.
– Ирма, ты что здесь делаешь?
– Что что… спать собираюсь. А где мне еще спать? Я ехала на возу, на мягких тюках. Твои кнехты забрали все тюки с материей и растянули ее над собой. Мне что теперь, на голых деревяшках спать?
– Ладно, залезай под плащ. Только смотри, будем просто спать, без затей.
– Хорошо, хорошо… А насчет затей – это мы еще посмотрим.
И она тут же выскользнула из котты и камизы. Как это у нее так ловко получилось, не понимаю. В общем-то, и камиза и котта – это обыкновенные длинные рубахи, у женщин, во всяком случае. У мужчин – покороче. И снять их очень легко. Развязал поясок и стягивай через голову. Но сделать это под возом и даже под плащом – это надо очень постараться. И быть настоящим гимнастом, вернее – гимнасткой. Под камизой у нее ничего не было, даже коротеньких брэ. Ну тут уж и я не выдержал. Правда, раздевался намного дольше, даже с ее помощью. Начал накрапывать мелкий дождик, и под звук падающих капель мы любили друг друга. В этот раз я постарался быть с ней как можно осторожнее и нежнее. И удовольствия мы получили намного больше, чем утром. Может, она чувствовала себя уже более раскованно, а может, сама обстановка помогла. И дождь, и эта телега – все делало эту ночь какой-то нереальной. Перед самым рассветом я вылез из-под телеги, завернулся в плащ и пошел к полевой кухне, где добыл ведро теплой воды. Мы кое-как обмылись, тут же, за возом, потом она надела камизу и котту и полезла под воз на мою попону – досыпать. А я оделся и пошел относить ведро к кухне, где и остался. Вода уже вскипела, и повар из хозвзвода заварил мне бабкиных травок. Так я и сидел, попивая вкусный напиток и ожидая завтрака. Здесь меня и нашел Элдрик.
– А вы что не спите, ваше сиятельство? – спросил он, присаживаясь рядом.
– Ты же знаешь – я рано встаю. Тем более пришлось уступить свое место новой служанке. Ей, оказывается, негде спать.
– Зря вы так, ваше сиятельство, – слуг нельзя баловать.
– Я это понимаю, Элдрик. Но она просто девчонка, оказавшаяся в военном лагере, где одни мужики. И ей, конечно, страшно. Поэтому и уступил. Ничего, мне не привыкать. Я когда-то ночи напролет за молитвами проводил, и ничего.
– Это я еще помню, ваше сиятельство. Хотя поверить в это уже не могу.
– Я тоже. Но привычка рано вставать осталась. Ладно, скажи Курту поднимать всех, пора идти.
Солдаты поднялись, быстренько поели, и мы пошли дальше. И в этот день, и в следующий… По ночам Ирма приходила ко мне. Я укладывался спать под возом даже в звездные ночи, так что нам никто не мешал. Глупо было бы думать, что никто ничего не замечает, но с другой стороны – а что здесь такого? Ну, развлекается молодой граф с новенький молоденькой служанкой, и что? В своем праве. А Ирма была просто ненасытной. Подозреваю, девчонка считала, что ничего хорошего ее в Линдендорфе не ждет, и старалась отхватить от жизни напоследок все что возможно. Я ее, конечно, пытался убедить, что все будет хорошо, в чем, честно говоря, и сам уверен не был. Она это, естественно, чувствовала.
Так и дошли до моста. Все десять больших стругов уже поджидали нас. Быстро погрузились, что было нетрудно. Мост выполнял роль пирса, и погрузка прошла без лишнего напряжения. На ночь решили не останавливаться. Как всегда, время поджимало. В эту ночь я спал один. На этих корабликах каюты не предусматривались, а заниматься чем-то интимным в такой скученности не очень приятно. Зато выспался. К вечеру второго дня уже были у пристани в Линдендорфе. Мчаться на ночь глядя в замок не стали, а остановились в небольшом трактире. Вокруг пристани уже вырос небольшой поселок. В основном сюда приходили купеческие суда из разных мест Германии. Да и не только Германии. Были и из Голландии, и из Брабанта. Из Лотарингии и Бургундии. Все, кто имел выход к Рейну, приплывали именно сюда, откуда была прекрасная дорога до города. Так что купцов в поселке было довольно много. Но для них имелись довольно большие постоялые дворы. А наш трактир был только для своих. Хоть и не большой, но очень чистый и уютный. Грязнуль сюда не пускали. Я занял, естественно, самую большую комнату. Правда, большой ее назвать было трудно. Четыре на пять метров, но и то хорошо. Хоть поспать в нормальной постели…
В трактире была и мыльня, довольно большая. Вот она уже напоминала мне обычную общественную баню из моего будущего. Правда, парилки не было.
