наблюдение усилилось, и мало помогал очистительный пункт в Сокольниках.
Нужно сказать, что многие молодые активные рабочие отходили от нас. Они находили, что у нас нет никакого действия, и переходили к максималистам и анархистам. Большой успех имел в Симонове известный анархист Бармаш, — он появился на площади с вооруженным отрядом и, размахивая бомбой, заявил: «Кадеты вам говорят — терпи, эсдеки вам говорят — проси, а мы вам говорим — бери. С этой бомбой я добьюсь всего и призываю вас следовать за мной». То же произошло и у Цинделя.[130] В экспроприации уходили самые боевые элементы, и каждый день мы узнавали, что такой-то пяток ограбил такую-то кассу. Иногда эти группы выделяли часть добычи для партии, но чаще дело обходилось без этого.
В этих условиях у нашей организации начались разногласия с МК. Я не имею и сейчас моральной возможности точно рассказать, в чем [было] дело: и МК, и нам хотелось вещей, в общем тех же самых, но не осуществимых… Мы не в состоянии были заставить откалывавшиеся группы вернуться на партийный путь. МК, в лице некоторых его представителей, воображал, что мы хитрим. К этому присоединялись прямые интриги «Василия». Так продолжалось до Таммерфорской конференции военных и боевых организаций.
Эта конференция, собранная вопреки меньшевистскому ЦК, имела место в ноябре 1906 года. Ее протоколы были изданы тогда же[131] и много раз переизданы.[132] Московский комитет послал на конференцию делегацию из Ярославского, меня и «Василия», однако «Василий» не прибыл. Помимо мандата от МК я представлял еще Московскую боевую организацию,[133] а тов. «Емельян» (Ярославский) — военную. На конференции, за исключением представителя Южного технического бюро Альбина, все были большевики, однако единогласия не было: расходились два течения по вопросу о том, кто, выражаясь грубо, должен командовать во время острых выступлений: военно-боевые центры или общепролетарские организации. Большинство (и в том числе я) оказалось за партийное решение этого вопроса, и Ленин в своей статье о конференции вполне нас одобрил.[134]
Конференция избрала Временное бюро военных и боевых организаций из пяти человек: «Николай Иванович» (Лалаянц, организатор и председатель конференции), Ярославский, я, представитель Рижской организации «Петр II»[135] и — по рекомендации Любича,[136] который был неофициальным представителем Большевистского центра, — партийный литератор Б. Авилов, приват- доцент Петербургского университета. Среди участников конференции упомяну:
Воронежская военная организация — тов. «Алиев» (псевдоним не раскрыт);
Казанская в[оенная] о[рганизация] — тов. «Кузьма», из казаков;
Кронштадтская в[оенная] о[рганизация] — тов. Бустрем;[137]
Калужская в[оенная] о[рганизация] — тов. «Ольга» (я встречал ее на вечерах воспоминаний);
Либавская в[оенная] о[рганизация] —?;[138]
Московская в[оенная] о[рганизация] — Ярославский;[139]
Нижегородская в[оенная] о[рганизация] — «Гладков»[140] (псевдоним не раскрыт);
Петербургская в[оенная] о[рганизация] — Лалаянц;
Рижская в[оенная] о[рганизация] — «Петр II»;[141]
Севастопольская в[оенная] о[рганизация] — Викторов (может быть — Бустрем;[142] тогда Викторов от Кронштадта);
Финляндская в[оенная] о[рганизация] — Трилиссер;
Московская б[оевая] о[рганизация] — я;
Петербургская б[оевая] о[рганизация] —?;[143]
Саратовская б[оевая] о[рганизация] — Степинский[144] (я сильно подозреваю, что это был В. Р. Менжинский);
Уральская [боевая организация] — «Петр I»[145] (Кадомцев);
Уральская [боевая организация] — Кадомцев младший;[146]
Финляндская рев[олюционная] с[оциал] — д[емократия] — тов. Лаукки;
от Петербургского комитета — тов. Землячка;
докладчики:[147] «Григорий Иванович» (Гиммер), Лядов, «Победов» (Урысон), Волков (я встречал его на вечерах воспоминаний);
гостья — тов. «Ида» из Ревеля.
Вернувшись в Москву, я нашел, что в мое отсутствие была перестроена Боевая организация: на ее месте было образовано Военно-техническое бюро во главе с «Василием». В бюро были введены некоторые члены из старой организации — я, Виноградов (известный инженер, изобретатель и боевик) — и много новых членов. Работа была построена по принципу — делать наоборот тому, что делала старая организация, и, во всяком случае, говорить наоборот, если даже делалось то же самое. У меня не было ни времени, ни охоты, ни возможности заниматься этой полемикой: мои новые обязанности налагали на
