– Если вам предложат заняться интересным бизнесом, но у вас не будет уверенности в партнерах, то вы откажитесь от такого бизнеса?
– Откажусь. На первом месте партнеры, на втором – бизнес. Моральные устои пошатнулись во всем мире. Даже в шахматах бывали случаи, когда объявленный призовой фонд не выплачивался. Например, в США нет такого понятия, как «ударили по рукам». Сначала скрепляется подписями документ, и только потом начинается действие.
– Инвестируете ли вы в акции корпоративных компаний?
– Акции не покупаю. Этим должны заниматься профессиональные участники.
– Приходиться ли вам самостоятельно принимать инвестиционные решения?
– Я могу их принимать только тогда, когда хорошо разбираюсь в бизнесе. Например, у меня совместный бизнес в Туле по созданию новой модели малогабаритного автомобиля «Мишка». Я председатель Совета директоров компании. В 2007 году должны появиться первые автомобили. Будут представлены молодежные модели, машины для инвалидов и другие модели. Это сборочное производство. Мои основные партнеры – компания «СИБУР» и завод двигателей в Мелитополе. В перспективе – «Фольксваген». У нас хороший запас прочности. Китайцы объявили стоимость автомобиля аналогичного класса – 5500 долл. США. Сейчас главное – качественно собрать первые автомобили, которые будут превосходить китайские. С точки зрения соотношения цены и качества у нас пока нет серьезных конкурентов. После прекращения выпуска автомобилей «Ока» в России не производят машины для инвалидов. В нашем модельном ряду они присутствуют.
– Есть ли у вас в портфеле безрисковые финансовые инструменты?
– Как правило, нет. Если появляются свободные средства, то они идут по статьям: текущие расходы, инвестирование в бизнес и увлечения, например коллекционирование. Я и моя супруга – коллекционеры, что отчасти может стать видом инвестирования. Речь идет о филателии. Стоимость приобретаемых в коллекцию предметов не имеет значения, ты в любом случае получаешь удовольствие.
– То есть на первом месте хобби, а на втором – инвестиции?
– В принципе да. Конечно, глупых покупок не делаем. Я в этом плане азартный и неазартный одновременно.
– Есть ли у вас в таком случае заранее выделенный лимит по сделке?
– В принципе есть. Как правило, это ожидаемая цена плюс 10 % максимум. Даже мои друзья, владельцы аукционов, говорят, что таких людей мало. Несмотря на то что моя коллекция марок считается очень приличной, завести меня практически невозможно. Покупаю только по разумной цене. Исключения, конечно, существуют. Это уникальные вещи, которые появляются в продаже один раз в 15–20 лет. В марках даже переплата за редкие вещи в перспективе – правильное решение. Расскажу один интересный случай. Я угадал с одной покупкой, о которой писали во всей филателистической литературе. Я участвовал в одном аукционе и много чего хотел приобрести. Но так получилось, что я ничего не купил. Хотел, например, купить письмо с маркой 1851 года из знаменитой бельгийской коллекции табачного магната. Это самое дорогое письмо, отправленное из Бельгии за границу, оказалось чуть больше современного формата. Наверное, в нем находились ценные бумаги. Со страховкой и пересылочными расходами, исходя из эквивалента, когда я его купил в 1985 году, письмо стоило 348 долл. То есть отправителю нужно было наклеить марок на 348 долл. Письмо отправлялось из маленького портового городка, где марки даже не продавались. Одна марка – эквивалент отправки письма из Бельгии за границу. Известно, что на этом письме было 16 марок (первоначально – 17). Я покупал с дефектом, так как одна марка была снята. Есть люди, которые коллекционируют марки с гашением конкретных городов. Поскольку в том городе марки не продавались, то гашение было уникально. А сняли эту марку более 90 лет назад. Я этот конверт демонстрировал на
