Мир православный (национальная идея многовекового развития России)

волю большинству, как это было в советском варианте. Естественно, те граждане, которые не согласны с основными человеческими нравственными ценностями, будут себя чувствовать не очень комфортно. Но таких людей не так много, поэтому они могут быть отнесены к особой категории, мнения которой не учитываются.

С точки зрения распределения общества получаем следующую картину. Базовые общечеловеческие нравственные ценности разделяют 99,5 % населения страны. Истинно христианские духовные ценности в полной мере разделяют (но не всегда им следуют) не менее 70 % населения. Частично христианские ценности разделяют еще дополнительно не менее 20 % населения. Оставшаяся часть граждан – это либо люди иного вероисповедования (иной путь к Богу), либо люди неверующие (с точки зрения существования Бога). Очень важный момент: подавляющее большинство не требует, чтобы меньшая часть общества разделяла их религиозные убеждения.

Остался очень важный вопрос, почему именно православие стоит во главе угла национальной идеи, а не просто общечеловеческие нравственные ценности или иная религиозная доктрина? Ответ будет следующим. Вынося за скобки утверждение, что христианская доктрина (не искаженная) есть Божественное откровение и всё, что с этим связано (неоднократно будет отмечено), т. е. является Истиной в последней инстанции, то достаточно уже того, что православие включает в себя и первое, и второе (в смысле ценностей). Если бы в качестве объединяющей идеи выдвигалась идея, основанная только лишь на нравственных ценностях, то она бы не вобрала в себя подавляющее количество граждан (не менее 70 %), для которых есть более важные вещи, нежели просто общечеловеческие нравственные ценности. Т. е. меньшее не может вобрать в себя большее и существовать в длительной перспективе.

В качестве примера становление советской власти и ее дальнейшее существование. Я выношу за скобки существенную особенность коммунистической идеи в том виде, в котором она создана (с элементами сатанизма и оккультных наук), а оставляю лишь часть позитивных дел. С точки зрения общечеловеческих ценностей (декларируемых) и впоследствии массово поддерживаемых на государственном уровне (если вынести религиозный вопрос за скобки) система учила только в большей степени хорошему. Нравственный уровень (желаемый) советского человека был достаточно высоким. Но всем известно, как поступали коммунисты с теми гражданами, для которых данных ценностей было недостаточно. Духовные ценности были запрещены, а их носители (духовенство, монашество) были уничтожены. Т. е. меньшинство свои взгляды поставило во главу угла и никак не учитывало интересы подавляющей части общества. И, естественным образом, данная национальная идея просуществовала в историческом плане ничтожный промежуток времени. Она бы просуществовала еще меньше, если бы Россия находилась в равных условиях с другими государствами с точки зрения наличия факторов производства. Только лишь из-за того, что наша страна обладает не менее чем 15 % всех мировых природных ресурсов, при том что проживает на данной территории всего лишь несколько процентов населения, эксперимент под названием СССР продлился 70 лет.

В предлагаемой национальной идее большее включает меньшее. И меньшая часть граждан не может обвинить большую часть в том, что она решает свои проблемы за счет их благополучия. Наоборот, она отказывается от большей части тех благ, которые свободно потребляет меньшинство. Ответ той части граждан, которые считают, что объединяющей национальной идеей могла бы, например, стать идея «Мир Мусульманский», заключается в том, что в этом случае незначительная часть граждан поставила бы интересы меньшинства (считали бы, что их путь спасения души верный, а православие – это дорога неизвестно куда) выше интересов большинства, с одной стороны, и нарушила бы исторически сложившиеся условия существования государства (1000 лет) на конкретной территории, с конкретными людьми и традициями, где православие является основополагающим стержнем всего их существования.

Прежде чем перейти к описанию общего принципа изложения идей, составляющих книгу, следует сделать важную терминологическую оговорку. Когда я говорю о национальной идее России, то имею в виду идею российской нации. То есть политической общности граждан государства (а не общности этнической – формы существования одного либо нескольких совместно проживающих этносов) с единым языком и единым – в главном – самосознанием. Для четкого понимания данного вопроса, особенно учитывая возможное появление федерального закона о российской нации, процитируем Википедию.

Следует различать такие взаимосвязанные, но не идентичные понятия, как «нация» и «национальность». Понятие «национальность» в России и других странах постсоветского пространства, выражая этническую общность, представляет собой лишь один из факторов нации и народности. Поэтому оно является более узким, чем понятие «нация». Это не касается других стран, где национальность – это принадлежность к определенной нации по признаку гражданства. Источник этнической связи людей – общность культурных характеристик и природных условий бытия, приводящих к дифференциации данной первичной группы от другой. Теоретики расизма полагали, что генетические характеристики являются основой этноса, однако это опровергается эмпирически (например, абхазские негры). Нация – более сложное и позднее образование. Если этносы существовали на протяжении всей мировой истории, то нации формируются только в период Нового и даже Новейшего времени.

Нация может быть двух видов: полиэтничной (многонациональной) или моноэтничной. Этнически однородные нации крайне редки и встречаются в основном в отдаленных углах мира (например, в Исландии). Обычно нация строится на базе большого количества этносов, которых свела вместе историческая судьба. Полиэтничны, например, швейцарская, французская, великобританская, российская, вьетнамская нации, а американцы вообще не имеют никакого ярко выраженного этнического лица. Латиноамериканские нации расово неоднородны – созданы из белых, африканцев, креолов и индейцев-америндов.

В СССР под нацией чаще понимался любой этнос в составе государства, а для полиэтнической общности использовался термин