Я пыталась стоять самостоятельно, но мои ноги были неустойчивыми. К тому времени, как мы покинули бар «У Микки», Лука устал от моих попыток быть независимой. С переплетёнными пальцами и с головой на его груди я вдыхала его запах. Я хотела оттолкнуть его и съесть что-то дома, но мне нравилось быть рядом с ним.
Кварталы города, казалось, были длинной в несколько миль, и после того, как мы завернули за угол и прошли до конца следующей улицы, он открыл дверь в ресторан.
Красно-зелёная надпись гласила:
Старая женщина с тёмно-коричневыми волосами вышла из двойных дверей, её глаза расширились в удивлении. Она наклонилась, взяв щёки Луки в свои руки, и поцеловала его сначала в левую щёку, потом в правую.
– Тебе следовало бы сначала позвонить. Я как раз собиралась закрыть кухню.
Лука поцеловал её таким же образом и извинился.
– Прости, тётя Консетта, но Белле нужна была еда.
Она повернула голову ко мне, только что замечая меня. Консетта послала мне искреннюю улыбку и поцеловала меня, что казалось странным, потому что мы не знали друг друга. В моей семье такие приветствия были только для тех людей, которых мы знали.
– Рада видеть тебя, Белла.
– Лучше Иззи, - выпалила я. Тогда я поняла, как грубо это прозвучало, и исправила себя. – Я имею в виду, что меня зовут Иззи, но Лука настойчиво называет меня Беллой.
Консетта смотрела на Луку насколько секунд со странным выражением лица, которое я не могла понять.
– Я предпочту обычное, - сказала она. После она исчезла в двойных дверях, которые продолжали двигаться, когда она ушла.
Я поставила локти на стол, чтобы подпереть голову. Было такое ощущение, как будто кто-то просверливает мой череп. Я превысила свой лимит в четыре бутылки пива, которые я обычно употребляла в течение первого часа разговора с Сильвией. И она как-то уговорила меня станцевать на баре. Я даже не понимаю, как она это сделала.
Он смотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами и этими длинными ресницами, за которые женщины могут убить. Несмотря на моё пьяное состояние, он всё ещё вызывал эффект будильника во мне. Краснота от смущения расползлась по задней части шеи и вниз по рукам. Мне нужно было отвлечь себя и сменить тему для размышления в голове.
– Это ресторан твоей тёти? – это казалось невинным.
– Нет, Франческа – это моя мама. Мой отец купил это место для неё, после того, как они поженились. Она здесь по сегодняшний день, но чаще всего, мой кузен Сэл работает в позднее время. Консетта заменяет его, когда он не может.
Я уставилась на фрески на стене: виллы, построенные на склоне большого холма с видом на кристально-голубую воду.
– Крутая ручная работа.
– Это Палермо, - сказал он с гордостью. – Вот откуда моя семья.
–Семья моей бабушки из Сицилии. Изначально Ринальди были из Флоренции, но потом переехали в Калабрию.
Наши глаза встретились на секунду, возвращая мой гнев, когда я вспомнила, как он ужасен.
– Так вот куда ты всех приводишь, чтобы завоевать?
Его смех заполнил тишину. Даже когда он был пьяный, он всё равно развлекался из-за моего положения.
– Боже, Белла, клянусь… - сказал он игривым тоном. – Diomio (Боже мой-итл.), женщина. Что мне делать с тобой?
Я стукнула рукой по столу, чтобы получить реакцию от него, но он даже не дрогнул, хотя я рассчитывала.
– Ответь на мой вопрос. И перестань называть меня Беллой.
Лука называл меня Белла, когда мы были детьми, и, слушая то, как он называет меня так, напоминает мне то время, когда я смотрела в окно из поместья Ринальди с разбитым сердцем. Я знала, что это не его вина, что наши семьи разорвали связи, но это не облегчило его возвращение в мою жизнь, потому что мы оба знали, что это никогда не сработает между нами.
– Нет, - он тряхнул головой. – Ты первая девушка, которую я привел сюда. Я имею в виду, конечно, девушки приходили сюда, но я не одну не звал с собой.
