же безжалостны, как предки. Мой дед ходил по трупу своего оппонента без задней мысли. Я не могу сказать, что была лучше его. В конце концов, я узнала все, что знала, от него.
– Я стар. Я был рядом долгое время. Я справлюсь. Роб зайдёт после того, как правление проголосует за тебя. Мы выпустили пресс-релиз, но я бы хотел обратиться к СМИ в понедельник.
Там будут репортеры со всех крупных станций. Я попрошу моего помощника подготовить все, что нужно.
Из-за его деловой нелегальной практики и нерешённой судьбы компании, опирающейся на мои плечи, голова вращалась кругами. Калейдоскоп цветов смешался, когда я уставилась в окно, которое располагалось вдоль всей стены и от потолка до пола. Глядя на Филадельфийский музей искусств, я хотела найти там убежище.
Дедушка выпил кофе и поставил чашку на золотой круглый поднос. Тринакрии, символ, изображенный на флаге Сицилии, красовался на подносе. Я смотрела на подарок наших сицилийских друзей, пройдясь пальцем по медузе, окруженной тремя согнутыми ногами.
Я бы однажды превратилась в этого монстра? Или он уже жил где-то внутри меня? Личности, которые я создала за эти годы, были основой для каждого решения, которое я приняла.
Дедушка встал и я подошла к двери вместе с ним. Я открыла её так, чтобы он смог ускользнуть и кивнула голой Сильвии, прося не отвлекать меня. Она выглядела так, словно умрёт, если не узнает все новости, но мне самой сначала нужно было всё переварить. Двадцать один год, а я должна стать главным исполнительным директором предприятий Ринальди, миллиардным конгломератом с опасными связями с Сицилийской мафией.
Когда я была младше, учитель в школе спрашивала нас о том, кем мы хотим стать, когда вырастим. Мне не нужно было много времени, чтобы сформулировать ответ. Дедушка сообщил мне ещё в раннем детстве о намерении передать компанию по наследству. Каждый ребёнок дал типичный ответ — пожарный, полицейский, врач, адвокат или бизнесмен, который был актуален для восьмилетних детей. Но мой ответ привел всех в шок и заставил учительницу содрогнуться.
Я всё ещё помнила это.
Я стояла напротив класса, моя голова была тяжелой, как Ринальди, когда я сказала:
– Я хочу править миром.
Какой ребёнок даст подобный ответ? Наследник Энджело Ринальди III – вот кто.
Дедушка не принял бы ничего меньшего, чем полное мировое господство.
Я прижала ладони к стеклу, глядя на людей, находившихся ниже меня, и улыбнулась. Мы были хищниками, вырезанными из той же ткани, что и наши сицилийские сподвижники.
* * *
Я стояла на ступеньках музея и слушала музыку в наушниках, когда как мой телефон зазвонил.
Дедушка позвонил со своего мобильного, его тон был мрачен. Его водитель отвез его в усадьбу Ринальди, в наш дом в нижнем Морионе на окраине Филадельфии. Он казался растерянным, хотя пытался скрыть свои чувства. Мы все маскировали свои недостатки, и не дай Бог, вы проявите какие бы то ни было эмоции в этой семье.
Я ходила по залам, не торопясь, глядя на каждое произведение искусства.
Новое заявление в прессе с моей фотографией, сделанной на последней вечеринке компании, станет главной сплетней к моему возвращению в офис. Мое лицо будет оштукатурено на обложке каждой крупной газеты в стране. Как только это достигло Европы, мама позвонила между стаканами мартини, пытаясь не поперхнуться оливкой, когда бормотала поздравления.
В первых числах месяца я решила сломать старые стереотипы. Мы разделили множество хороших и плохих моментов в течение многих лет. Этот день отличался обеими категориями, располагаясь между «Застрелите Меня Сейчас» или «Давайте Напьемся До Отвала». Ладно, не такой уж и хороший день, я полагаю. Я сделала глоток Disaronno (итальянский ликер), который стащила из офиса дедушки. В ближайшее время у меня не было работы. Его предпочтение старым ликерам не входило в мой изначальный список, но иногда у меня не остается другого выбора.
Ароматный ликер словно поджигал моё горло. Интересуясь каждой выставкой, я допила оставшуюся часть ликера, так как одну третью опустошила ещё в офисе. Я вышла из-под контроля и сделала это в стиле Ринальди.
Дедушка ждал обвинительный акт о снятии с должности. Я обдумывала разные варианты, чтобы предложить ФБР для удовлетворения их голода. Но ничего в списке не спасало Луку от тюрьмы.
Я вытащила телефон, так как отчаянно нуждалась в нем. Я покачиваясь вышла из музея, чуть не врезавшись в входную дверь, дошла до Икинс Овал ( круговое движение вокруг памятника Джорджу Вашингтону; находится возле музея искусства) и села на верхнюю ступеньку, прямо под монументом Вашингтону, который стоял в центре. Я смотрела, как машины проезжают мимо и сигналят друг другу.
После моих нескольких пьяных сообщений Лука появился в джинсах и чёрной рубашке. Его волосы были уложены гелем, который удерживал его непослушные волны. Он улыбаясь покачал головой и сел рядом со мной на ступеньку.
– Как тебе удалось справиться со всем этим трафиком в таком состоянии? Ты могла убиться. Люди едут по этому кольцу так, будто они на
