дитя; еще глазки закрой – и уж тогда точно никто тебя не найдет.
– Мисс Накамура, простите, что я вас напугал. Это совершенно не входило в мои планы.
Можно броситься на него прямо сейчас, попытаться ударить в глаз и проскочить за дверь. В спальне, правда, лежит Дот, и до конца своих дней я буду мучаться мыслью о предательстве. Но иначе – что? Зачем вообще он мог приехать сюда – аж оттуда, припереться из Нью-Йорка в Иллинойс? Что на самом деле входило в его планы? Она никому не говорила ни слова, не ходила в полицию, всем своим поведением дала им понять, что не представляет собой никакой угрозы. Чтобы шантажировать ее, нет нужды лететь через полстраны.
– Мы не могли бы присесть?
– Мисс Накамура, я обязан перед вами извиниться – не от своего имени, но от имени компании. Такое… эээ… насилие не входило в наши планы. Конечно, вы молодец, что не пошли в полицию, – это было бы бессмысленно и бесполезно: когда женщина сама приходит в такое место, как наше, сама идет на съемочную площадку, сама надевает записывающий бион и потом сама, безо всякого скандала, уходит восвояси – не слишком убедительной выглядит картина преступления. А с другой стороны, нам неловко, что все вышло именно так. И уж, безусловно, мы не хотели причинить вам столько мороки – бегство, потеря работы, эта жалкая, несоразмерная с вашими способностями ставка, о которой нам стало известно…
Ох.
– Впрочем, оправданием нам может служить хотя бы тот факт, что мы потратили, знаете ли, массу сил ради того, чтобы вас разыскать. Мы ведь не знали вашего имени…
Как???
– …и никогда бы не узнали, если бы наш сотрудник не опознал вас случайно на недавно сделанном аматюрном сете.
Даже злости нет – слабый отголосок, прискорбное напоминание о том, как еще месяц назад была готова за себя драться.
– После этого ваш, эээ, друг Адриан…
Кто?
– …работавший, так сказать, на этом сете с вами…
А.
– …сумел сообщить нам ваше имя и место вашего с ним знакомства. Дальнейшее было делом техники…
Арчи!
– …и, поверьте, никто из ваших друзей не знал, зачем именно мы вас разыскиваем; мы сказали им, что улаживаем ваши отношения с так внезапно покинутой корпорацией
Все раскопали. Все.
– В большой мере, мисс Накамура, вы сами виноваты в прискорбном происшествии на съемочной площадке. Мы поняли, что вы, так сказать, совсем не планировали вступать в сексуальные отношения с нашими, эээ, сотрудниками, только когда стали просматривать полученный бион.
Что?
– Нам было очень неловко, мы даже предъявили к снявшимся, эээ, с вами зоусам определенные претензии. Собственно, то, что они сказали, я повторю вам, мисс Накамура, в качестве извинительной речи. Девушки, приходящие на кастинг, склонны с той или иной долей артистизма изображать множество невероятных вещей: то изголодавшуюся нимфоманку, то королеву в изгнании, то гигантскую бабочку, то маленького ребенка… Изнасилование – простите, мисс Накамура, – изображает каждая третья; многим женщинам кажется, что боссам это придется по вкусу.
Ох…
– Поэтому простите, мисс Накамура, что наши работники не смогли распознать подлинность вашего поведения. Они просто делали свою работу. Вы, надо сказать, показались им исключительно одаренной актрисой.
Нет слов.
– Я сразу должен сказать вам, что ваш аматюрный сет с Адрианом, видимо, и приведший вас к нам на студию…
Да.
– …к сожалению, пройдет все положенные стадии существования аматюрного сета на рынке. У нас есть правило: мы никого не шантажируем полученными сетами, но и назад их не возвращаем. Просто потому, что нам это невыгодно. На нас, знаете ли, никогда не подают в суд: уж очень много всякого интимного вылезло бы на свет. А кроме того, сеты тиражируют, делают пиратские копии, перемещают от дистрибьютора к дистрибьютору – у нас практически нет над ними контроля. Простите.
Интересно, какого ответа он ждет?
– Теперь вы понимаете, что в происшедшем у нас на съемочной площадке была большая доля вашей вины. Но не исключено, что все сложилось к лучшему.
Интересно, как?
– Мисс Накамура, мы хотим, чтобы вы у нас снимались.
