На сегодняшний день, не учитывая украденного металла, ориентироваться на уплаченные налоги крайне сомнительно, добыто десять миллионов юнайтов, если считать по весу. Из них около двух ушли в колонии в качестве государственной доли. Два истрачено золотоискателями на продовольствие, одежду, утварь, скот, медикаменты и спиртное, постройку поселений. Остальное утекало в колонии самыми разными путями. Удачливые люди тратили полученное, вернувшись домой. После месяцев тяжелого труда в горах многие обожали пускать пыль в глаза, расшвыриваясь деньгами. Отсылали родственникам, вкладывали в некие предприятия или участки, а также просто зарывали в землю.
— Они прячут золото на черный день, — понизив голос, сказал и так понятную вещь Брольи. — Предпочитают расплачиваться бумажными купюрами.
— И почему меня это должно волновать? Нечего ругать кошку, когда сыр съеден.[33] Идея вложить деньги в это, — я обвел рукой вокруг себя, — твоя. Если в ближайшее время не верну вложенного капитала с процентами, из твоего жалованья вычту. А то акции захотел. Не вижу причин удовлетворять странные желания. Простите, мадам, — сказал явно пытающейся занять внимание привлекательной женщине лет тридцати в форменном наряде.
Брольи для работниц завел униформу и отбирал только симпатичных и нестарых. Не уверен в правильности подхода. Сюда ходят в основном хозяйки, и вряд ли им хочется сравнения такого рода. Выгоднее было бы умудренную, в возрасте, готовую дать профессиональный совет добросовестную женщину. Или они не столь быстро шевелятся? А, не мои проблемы.
— Вы чего-то хотите?
— Я могу поговорить с вами, генерал?
— У нас разговор, вы мешаете, — неожиданно окрысился Брольи, — госпожа Савойская.
Ага, эта из недавних эмигранток с голубой кровью и без гроша в кармане. Иначе бы с такой фамилией не стала работать продавщицей. А у Брольи явно пунктик насчет подобных. Обожает брать на работу за гроши и всячески издеваться над графинями и баронессами. Даже мне известно, что титул герцога Савойского давно фикция, на манер короля Иерусалимского. В провинции правит пьемонтская династия. Но жили титулованные Савойские достаточно прилично, имея собственность во Франции. Кто-то из предков был маршалом, а другой кардиналом. Судя по попаданию в Америку, в Италии родственники не особо ее ждали.
— Слушаю, — сказал я исключительно назло. Почему бы и мне слегка не покуражиться над подчиненным. Не все ему демонстрировать власть. — Мадам…
— Анна-Тереза де Лаваль Савойская, — поняв правильно паузу, назвала она имя. — Господин управляющий, — в голосе плескалась целая пинта яда, — не хочет склонять слух, потому что я женщина, но говорят, именно вы, генерал Эймс, стоите за госпиталем и позволением бегинкам работать врачами-хирургами в армии.
— Ближе к делу, — прервал я ее сухо.
В лести не нуждаюсь и никогда не был на нее падок. Во всяком случае, мне так видится.
— Вот, — сказала она, протягивая ладонь. — Сладости и любые жирные продукты, — продолжила, пока я щупал странную на ощупь бумагу, — продаются всегда большими объемами. Взять с собой несколько кусочков крайне неудобно и в ущерб опрятности.
В ее речи проскальзывал нездешний акцент, и некоторые обороты были достаточно странны, но мысль вполне понятна. Хозяин во мне моментально увидел полезность такого материала. Испытать, конечно, не мешает, но вряд ли она вещала бы с таким апломбом, не проверив предварительно. Выходит меньший расход упаковки, а продавать можно даже поштучно, что вызовет взрыв интереса у детей и заметно поднимет обороты. Любой ведь может побаловать себя или ребенка конфетой и не бояться испачкаться.
— Обертка герметична, гигиенична, никакие мухи и пыль не садятся, и может быть привлекательной, а главное — прямо на ней название магазина и самой конфеты.
— То есть у вас есть технология.
— Никому не известная, — быстро сказала женщина.
Брольи гневно зашипел. Его представление жутко раздражало.
— А у вас завод по производству бумаги. И надо сказать, часть продукции в виде картона или жесткой бумаги сегодня широкого сбыта не имеет. А я смогу обеспечить!
— Вот этим? — показал я на потенциальную конфетную обертку.
— Нет, — отрицательно мотнула головой. — У меня есть патент, выданный в Париже, на машину для производства бумажных пакетов с четырехугольным дном.
Часы или драгоценность укладывались в тщательно отделанную коробочку, но это нечто новое и оригинальное. К сожалению, очень часто общество не стремится к свежим подходам. Бывает, изобретатель тратит годы на то, чтобы заставить себя слушать, и еще годы, чтобы внедрить. Но в Америке удобство и практичность в цене. А я не прочь получить возможность заработать. К идее ведь надо приложить капитал, иначе ничего не выйдет. Выходит, можно договориться о полюбовной дележке.
