— Правда? — спросила она. — Ты только что убил человека, а неадекватная я?
— Извини, надо было ему позволить убить тебя, — пожал он плечами. — Зря я вступился.
— Да мало ли кто это был?! Может, сосед зашел за солью.
— С «макаровым»? — усмехнулся мужчина.
— Отпустите меня, — попросила Яна.
— Не могу. Друг попросил охранять тебя, пока он не приедет. Так что я с места не двинусь!
— Тогда я уйду! Я не хочу оставаться в одной квартире с трупом!
Яна поднялась из кресла и быстрым шагом направилась в прихожую. Однако мужчина оказался быстрее. Он подскочил к ней и обхватил своими ручищами, словно осьминог щупальцами. Цветкова не могла шевельнуться.
— А теперь не сопротивляйся, — прошептал он ей на ухо, завел ее руки за спину и начал их чем-то обматывать.
Цветкова не могла видеть, что происходит, и только ощущала аромат дорогого парфюма.
— Не надо! Не связывайте меня! — взмолилась Яна.
Мужчина понюхал ее волосы.
— Вкусно пахнешь! А сейчас давай договоримся. Есть два варианта. Я тебя аккуратно свяжу, не причинив вреда, или нажму на определенную точку, и ты на некоторое время вырубишься. Что выбираешь?
— Других вариантов нет? — спросила Яна. — Я не буду больше убегать.
— Нет, детка, я тебе больше не верю. Так что мне делать? — спросил он.
— Я не хочу терять сознание, — затрясла головой Яна.
Непрошеный гость легко поднял ее на руки, усадил в кресло и, встав перед Цветковой на колени, крепко связал ей ноги своим ремнем.
— Вот так будет лучше. Посиди, остынь, — ухмыльнулся он и закурил.
— У меня в квартире не курят! — сказала Яна, еле сдерживая гнев.
— Очень жаль, — ответил мужчина, крепко затягиваясь и выпуская пару колец табачного дыма.
Яна ощущала, как от бессилия по ее щекам текут слезы. Больше всего в жизни она хотела вцепиться в лицо этому самоуверенному мерзавцу.
— Не сердись, детка, — понял он ее состояние.
— Я тебе не детка! — огрызнулась Цветкова.
— Не волнуйся, я здесь чисто по работе, ничего личного. На работе я романы не завожу!
Яна просто задохнулась от возмущения. «Какие романы?! Самодовольный идиот! Со мной еще никто так не поступал! — думала она. — Связал меня и говорит о каких-то романах! А рядом труп лежит! Это точно маньяк!»
— И ты не в моем вкусе! — подлил гость каплю масла в огонь, горевший в душе Яны.
Она открыла рот, чтобы извергнуть проклятия, но мужчина быстро кинулся к ней и закрыл рот широкой теплой ладонью.
— Тихо! — пронзил он ее взглядом.
Яна подчинилась, потому что ему трудно было не подчиниться. От ужаса происходящего и своего невеселого положения Цветкова не сразу услышала звяканье ключей в прихожей… Яна, конечно, ожидала Виталия, но у него не было ключей от ее квартиры. Значит, это явно не он. Да что там говорить! Даже у бывшего мужа Ричарда и то их не было. Он всегда звонил перед своим приходом. Да и не пришел бы Ричард к ней, зная, что сын в лагере. Он приходил только к нему, так как давно был женат на очень милой, домашней женщине Людмиле. Когда это случилось, домоправительница Яны Агриппина Павловна надела траур по отношениям Цветковой с Ричардом. Она до последнего надеялась, что страсть Яны к чешскому князю пройдет и они с Ричардом снова будут вместе.
— Бог любит троицу! Вы дважды уже женились, поженитесь и в третий раз. И повенчайтесь! Я же знаю Ричарда, он так сильно любит тебя! — уговаривала она Яну.
— Не так, как я его, к сожалению, — отвечала Яна.
После рождения у Ричарда и Людмилы ребенка Агриппина Павловна совсем сникла.
— Всё! Теперь всё. Ричарда ты потеряла, теперь он не уйдет от Люды и маленького ребенка.
— Ты считаешь, что я его потеряла, а я считаю, что наконец-таки он стал счастливым, чего я ему всегда желала.
— Дура, ты, Яна, — вздохнула Агриппина Павловна, явно оставшись при своем мнении. — Теперь ни ты, ни он никогда не будете счастливы. Ты погналась за журавлем в небе и синицу из рук выпустила. Что же в этом хорошего? Такая сногсшибательная любовь с Карлом была — и что в итоге? Ваши отношения изначально были обречены. Но ты пошла на это.
— Я не смогла врать Ричарду. Поэтому и сожалеть не о чем. Если бы можно было повернуть время вспять, я поступила бы точно так же. Это судьба.
— Это разврат и несдержанность, а еще глупость и неспособность сохранить семью, — ответила ей Агриппина Павловна.
