— О Яне в качестве невесты… Думаю, это последняя женщина, которую мама хочет видеть рядом со мной. Такие кандидатки проверку не проходили!
— А ты очень даже зря так думаешь про Яну, — обиделся Лебедев. — Она очень чуткий, добрый и эмоциональный человечек. А уж какие у нее мужчины в ногах валялись! Ты тоже был бы не первый в очереди. Сам чешский князь к ней сватался лет пять!
— Какой князь?
— Карл Штольберг.
— Не поверишь, но я с ним знаком! Когда-то пересекались на одном форуме, я там был в охране. Я его помню. Красивый, породистый мужик. По- русски свободно изъяснялся. Так у них с Яной была любовь?
— Да еще какая! — подтвердил Виталий Николаевич.
Мартин задумался.
— Не поедет твоя Яна со мной в Питер, тем более изображать невесту! Всю ее любовь я почувствовал в мощном ударе лампой по голове. Просто фейерверк чувств и искр из глаз заодно!
— Так мы проявим маленькую хитрость. Скажем, что иначе она в тюрьму пойдет за тяжкие телесные, вроде как ты заявление в полицию накатал. А если она выполнит эту небольшую услугу, то ты заявление заберешь.
— Так я в ее глазах еще и конченым гадом буду выглядеть? — опешил Мартин.
— А не всё ли равно, что Яна подумает про тебя, если она не в твоем вкусе? — прищурился Виталий Николаевич. — Главное, что Цветкова будет в безопасности! А уж какими правдами и неправдами мы этого добьемся — неважно!
— Ты говоришь как следователь! — воскликнул Мартин.
— Так я и есть следователь, — подтвердил Виталий Николаевич.
В общем, он уговорил друга, они разыграли этот спектакль как по нотам, и Яна уехала в Питер с одним из лучших телохранителей.
Виталий Николаевич наконец-таки расслабился в своей холостяцкой берлоге и погрузился в просмотр спортивной программы с кружкой пива. Из состояния благодати и умиротворения его вывел звонок в дверь в два часа ночи. К тому времени пиво было уже выпито, а Лебедев спал на диване под работающий телевизор. Виталий Николаевич разлепил глаза, сделал глубокий вдох и посмотрел на часы. Мысленно выругавшись, он поспешил открывать дверь.
На пороге стоял Мартин, но в каком виде! Джинсы грязные, футболка порвана, руки в ссадинах.
— Что случилось? — ахнул следователь. — Ты словно из эпицентра взрыва!
— Яна не у тебя? — вопросом на вопрос ответил Мартин и вошел в квартиру, подвинув Лебедева плечом.
— Яна? — переспросил Виталий Николаевич. — С какой стати? Ты же с ней уехал вечером в Санкт-Петербург! — Сон у него как рукой сняло. — Мартин, где Яна?
— Я ее потерял, — ответил он.
— Как можно потерять человека в поезде? И вообще, как ты здесь оказался? — недоумевал следователь.
— Спрыгнул с поезда, — пробурчал Мартин.
— Ты что, с ума сошел? Значит, Яна одна едет в Питер?
— Сначала твою Яну сбросили с поезда, а когда я узнал об этом, последовал в том же направлении. Что она за женщина такая? Казалось бы, ничего не может случиться с человеком в замкнутом пространстве. Так нет… Я оставил ее в купе на пять минут!
— Нельзя было оставлять ее одну! — всерьез забеспокоился Виталий Николаевич.
— Она переодевалась и приводила себя в порядок!
— Надо было ждать за дверью.
— Да с ней и в купе что-нибудь произошло бы! — огрызнулся Мартин.
Несколько минут мужчины молча пожирали друг друга глазами.
— Как это случилось? — спросил Лебедев.
— Я пошел в вагон-ресторан, занял столик, заказал еды. А ее всё нет и нет! Выяснилось, что какие-то два отморозка пристали к ней в тамбуре, завязалась потасовка. Яну толкнули, она отлетела к двери, а та оказалось неисправна и открылась. Вот Цветкова и вывалилась. Это ужас какой-то! Ее телефон в купе остался, мой повредился. Сейчас вот купил симку, переставил, но она мне звонить и не будет. Не знает номер.
Виталий Николаевич подбежал к своему телефону.
— У меня отключен на ночь, сейчас включу, посмотрю. О-о, есть один пропущенный с неизвестного номера.
— Это я звонил. Как выбрался на дорогу, поймал попутку, взял у водителя телефон и сделал пару звонков. Он довез меня до небольшой речки Разорёнка, и я там вышел. Эти отморозки сказали, что Яна выпала как раз тогда, когда речку проезжали. А в той местности только одна речка. Я осмотрел там все вдоль и поперек. И кричал, и звал, и по лесу ходил, но Яны и след простыл.
