работе своего сердца и, наконец, вызвал врача из поликлиники. Осмотрев больного, врач заявил: «Да, батенька, мотор того, требует капитального ремонта! Придется лежать месяц, не меньше! Я предполагаю грудную жабу», а в коридоре за неплотно закрытой дверью он давал «последние указания» жене больного, сказав ей, что он предполагает острый инфаркт. После его ухода состояние больного стало резко ухудшаться, возникли тревога и страх, потеря сна и аппетита. В тяжелом состоянии больному были рекомендованы сеансы гипнотического внушения, и через 30 сеансов «мнимый инфаркт» был снят, состояние больного улучшилось, он начал заниматься спортом, окреп, стал хорошо спать, боли в сердце исчезли».
Больной, как губка, впитывает в себя каждое слово, произнесенное врачом, чутко реагируя на его жесты и взгляды. Иногда бывает, что одно неосторожно сказанное врачом слово, попадая на уже подготовленную почву сильной внушаемости больного, может оказать отрицательное влияние на все дальнейшее течение болезни. Приведу еще один пример из практики доктора П. И. Буля: «Дежурный врач, посидев у постели больной, пощупал ее пульс и сказал, обращаясь к сестре: «Финита». Больная (54 года, бухгалтер), окончившая в свое время гимназию, хорошо знала латынь и в словах врача уловила роковой приговор. Она сразу же потеряла сознание. Ей все время казалось, что сердце вот-вот остановится и наступит конец. Гнетущий страх нарастал. Вылечить больную удалось после 20 сеансов гипнотического внушения».
Негативное воздействие на больного может оказать не только лечащий врач, но и медицинская сестра, неосторожно оставившая на столе историю болезни пациента или «по-своему» истолковавшая ему рекомендации врача. Вместе с тем даже то, что сопутствует приходу больного к врачу (гардероб поликлиники, регистратура, процедура ожидания приема), может быть использовано для оказания положительного влияния на больного. Достаточно бывает одной фразы регистратора: «А вы к доктору Н.? Вы знаете, это очень хороший и квалифицированный врач. Он помог уже многим больным», – и у пациента заведомо складываются предпосылки для доверительного отношения к своему врачу. А это, в свою очередь, означает, что больной мобилизует все свое активное поведение на преодоление болезни. В. М. Бехтерев говорил: «Если после разговора с врачом больному не становится лучше, то это плохой врач». Значит, прием у врача должен непременно сопровождаться у больного положительными эмоциями. Меньше всего уповая на лекарственные препараты (которые чаще всего избавляют больного от следствий заболевания, а не от его причины), больные, уходя от врача, с большой серьезностью относятся к его, казалось бы, ненужным рекомендациям по организации общего режима поведения, питания, отдыха, сна и т. д.
Все, о чем мы рассказали, основано на одном из очень важных свойств мозга –
Но важнейшим свойством нашей психики является самовнушение, т. е. такое состояние, в неотвратимости которого человек убеждает себя сам и достигает запланированных им положительных результатов.
Один из выдающихся русских терапевтов, основоположник крупнейшей школы русских клиницистов Сергей Петрович Боткин работал во второй половине XIX в. в Военно-хирургической академии в Петербурге (ныне Военно-медицинская академия). В специально отведенные часы Сергей Петрович принимал больных. Как вы знаете, и по сей день к терапевту приходят больные с самыми разнообразными заболеваниями. В те годы лекарств было очень мало, и врачи пользовались часто народными средствами. А Сергей Петрович к тому же еще был и прекрасным психотерапевтом. Авторитетное имя Боткина было известно во многих уголках России. Я расскажу случай из его практики.
Однажды, когда время приема больных подошло к концу и Сергей Петрович торопился на заседание конференции академии (Ученого совета), его помощница, медицинская сестра, упросила его принять еще одну больную.
– Она с самого утра дожидается, – говорила медсестра.
– Ну Бог с ней, пусть заходит, – ответил Сергей Петрович.
И вот в его кабинете появляется еще не старая, достаточно полная женщина, по одежде судя, родом из деревни.
– Ну что тебя, мать, беспокоит? – спрашивает Сергей Петрович.
– Да как же, батюшка. Очень даже беспокоит. Посмотри на меня, какая я толстая стала. Вся деревня смеется, дразнить начали. Даже мужик мой ухмыляется, ворчит все время.
– Ну и что же, это все?
– Все, батюшка. А что же? Разве этого мало? Дай какое-нибудь снадобье, чтобы жир-то согнать. Уж вовек буду тебе благодарна. – И слезы у нее наворачиваются на глаза.
Сергей Петрович, хотя и торопился, но задумался. А потом сказал:
– Хорошо, мать. Я помогу тебе. – Он хитро улыбнулся и незаметно подмигнул медсестре. А потом попросил ее приготовить необходимое лекарство для посетительницы.
Спустя некоторое время Сергей Петрович поставил перед женщиной три литровых бутыли с притертыми пробками. На каждой бутыли была наклеена этикетка с надписью на латинском языке. На первой бутыли было написано –
Нахмурив брови и с очень серьезным выражением лица, Сергей Петрович обратился к посетительнице:
– Ну вот, мать. Если ты действительно хочешь избавиться от лишнего жира, ты должна строго выполнять мои предписания по этим лекарствам. Они тебе, конечно, помогут, если ты будешь их регулярно принимать. Из первой бутыли – 1 столовую ложку перед завтраком, из второй – 2 столовые ложки после обеда, из третьей – 1 столовую ложку перед сном. Запоминай, что я тебе говорю. Писать не буду, все равно ты читать-то не умеешь, Ведь так?
Женщина скорбно поджала губы:
– Так, батюшка, так.
Повторив указания С. П. Боткина, посетительница произнесла их негромко вслух:
– Запомнила, батюшка. Ох и благодарна я тебе. Век помнить буду.
Она, захватив все три бутыли, покинула кабинет, а Сергей Петрович отправился на заседание Ученого совета академии.
Прошел один или полтора месяца. Сергей Петрович уже успел забыть об этой посетительнице. Но однажды, вновь в часы приема медсестра докладывает Боткину:
– Сергей Петрович, там внизу та же женщина, которая была у нас около месяца назад и которой мы дали наше хитрое лекарство.
Сергей Петрович, вспомнив мгновенно, хитро улыбнулся и сказал:
– Зови, зови ее поскорее.
И вот в кабинет входит сильно похудевшая красивая женщина в цветастом сарафане с большой плетеной корзиной, наполненной овощами, фруктами и прочей снедью деревенского производства. Там же лежали три пустые бутылки из-под «лекарства».
Женщина отвешивает низкий поклон Боткину и протягивает ему корзину.
– Ну спасибо, батюшка. Ну уважил. Чудодей ты наш. Ты счастливой сделал меня. Прими гостинец наш в знак сердечной благодарности.
Сергей Петрович посмотрел на медсестру, потом на посетительницу и сказал:
– Ну вот, мать, видишь, как ты сама себя вылечила. Молодец. А все потому, что ты строго выполняла мои предписания.
И сказав медсестре проводить гостью, он сел за стол, продолжая что-то писать в своем дневнике.
Приведенные примеры свидетельствуют о большой силе воображения, самовнушения и внушения в организации психической деятельности человека.
Вернемся к самому началу нашего рассказа. Этика поведения врача – это неотъемлемое и чрезвычайно важное условие его повседневной работы. Успех в лечении самым непосредственным образом зависит от достижения союза врача и больного, в котором врач выступает как внимательный, заинтересованный, чуткий и последовательный организатор всей логики поведения больного, вверившего ему свое самое ценное достояние – здоровье.
Внушение возраста и особенности нашей памяти
Я вновь обращаюсь к теме внушения и не из каких-то сенсационных соображений, а по другой более весомой причине. Дело в том, что мой родной дед профессор В. П. Кашкадамов, всю жизнь проработавший с В. М. Бехтеревым в его знаменитом Институте мозга в Ленинграде, был включен Бехтеревым в комиссию по изучению гипноза и телепатии. Я прочел дневники деда и проникся глубоким интересом к этим «таинственным явлениям человеческой психики». Наступило время, и я стал студентом Ленинградского университета, рядом с которым располагается знаменитый Институт физиологии им. И. П. Павлова. Совершенно естественно, что нам – студентам-физиологам университета разрешалось посещать лаборатории 1того института. Так я случайно оказался в лаборатории, в которой в лечебных целях использовался гипноз. Речь пойдет о середине XX столетия, когда о гипнозе говорили, а тем более применяли на практике его с большой осторожностью и не часто. Дело в том, что многим неспециалистам казалось, что за гипнотическим сеансом кроется нечто мистическое, потустороннее. Серьезное изучение феномена гипноза только начиналось.
И на этом фоне два известных ученых-психиатра Мария Михайловна Суслова и Иосиф Исаевич Короткий использовали приемы гипноза для лечения больных нервно-психическими заболеваниями (например, истерии). И одним из эффективных приемов внушения, позволившим проникнуть в глубину подсознания, было внушение возраста. Я был настолько поражен видимым мною эффектом, что с разрешения научных сотрудников стал регулярно посещать сеансы гипноза. Конечно, со временем роль простого зрителя меня перестала удовлетворять, и я выпросил разрешение вести протокол всей процедуры исследования. Эти протоколы я передавал научным сотрудникам, а себе оставлял лишь копии. Скажу честно, что в те годы я еще мало понимал причины тех эффектов, которые наблюдал и записывал. И. И. Короткий и M. M. Суслова пытались мне, студенту, объяснить эти феномены, но понять это было не просто проблемой, так как я еще не имел достаточного запаса знаний.
Сегодня исследования с внушением возраста, при которых у человека восстанавливаются особенности памяти, речи, почерка, характерные для внушенного возраста, меняется фонетическая выразительность речи, темп и содержание мышления, приобретают принципиальный интерес. В качестве примера приведу несколько записей.
Испытуемой 46 лет, ей внушается годовалый возраст.
Другой пример. Испытуемой 18 лет, ей внушается 10-летний возраст, что соответствовало 1940 г.:
Следующий пример. На рисунке приведены примеры почерка одной из испытуемых, которой был внушен возраст 9-ти лет, что соответствовало 1916 г. На вопросы, учится ли она и где, ответила, что учится в 3 классе церковноприходского училища. Она с легкостью и детским акцентом прочла наизусть стихотворение «Школьник», которое после пробуждения уже не могла вспомнить. Ей был предложен диктант, который она выполнила в старорусском написании детским почерком.
Другой испытуемой в глубокой стадии гипноза был внушен 5-летний возраст и было
