супруги продолжают совместное существование на одной территории. Иногда и в одной комнате.
Но в любом случае — система пала.
А что самое удивительное, что на этом фоне гораздо мягче начинает протекать сам алкоголизм. Он лучше поддается лечению. Да и результаты обнадеживают. Вот такой вот очередной парадокс этого заболевания. Вопрос получения в собственные руки ответственности за свою болезнь.
Следующий вариант тоже не столь редок. Но про него, почему-то, вообще чаще всего не говорят. Это тот случай, когда семейная система вообще никогда не закрывается. И описанные выше характеристики и стадии никакого отношения к жизни таких семей не имеют.
Про эти семьи выше я вскользь упомянул, что они близки к идеальным. Не смотря на явный алкоголизм супруга.
Неужели бывает и такое? Бывает. Обозначим их как браки с никогда незакрывающейся семейной системой.
Так вот. В этом случае алкогольная зависимость, с точки зрения супруги, обычно носит достаточно «мягкое» и «приемлемое» течение. Употребление алкоголя не считается ничем предосудительным. Часто в родительских семьях имеются богатые алкогольные традиции. И, разумеется, ничего и ни от кого никогда не скрывается. А зачем скрывать вещи, которые считаются абсолютно нормальными? Даже при наличии сформированного алкоголизма, он обычно не расценивается супругами как медицинская проблема, требующая коррекции.
Благосостояние подобных семей обычно «выше среднего». И основной вклад в семейную копилку вносят мужья. Конечно, не всегда. Но достаточно часто. Жены рассматривают злоупотребление алкоголем как необходимый атрибут, например работы или карьеры мужа.
Редкие возмущения по поводу выпивок чаще носят журящий характер. Нередко заканчиваются некой «выгодой» от якобы раскаявшегося мужа. Это какие-то подарки, которые не носят обязательного характера и не являются стимулом повышающим самооценку супруги. Она без того высокая. А подарки дарятся и совсем по другим поводам. Не нужно мужа для этого виноватым делать. На протяжения всей продолжительности брака подобные отношения сохраняются.
Часто такие пациенты вообще не попадают в поле зрения наркологов. А если и попадают, то наиболее часто по собственному желанию, в связи с возникшими, например, телесными заболеваниями. Вызванными как алкоголем, так и нет. Иногда по совету друзей…
И нередко завершают прием алкоголя самостоятельно. Любви к себе в них достаточно. Мог пить — пил. Рубикон перешел — и стоп.
Про женщин, сосуществующих в оставшихся двух типах семей — с постоянно или временно «закрытыми» семейными системами стоит поговорить отдельно.
Грустная тема, но, возможно, для кого-то способная все расставить на свои места. И способная помочь выйти из заколдованного круга…
С прискорбием приходится констатировать, что их показатели причинения себе неприятностей или, попросту саморазрушения, в несколько раз превышают таковые у женщин, не связавших свою судьбу с больным алкоголизмом. В несколько раз!
Они, практически такие же, как у их пьющих мужей. Не зря говорят: муж и жена — одна сатана… И проблемы у них похожие. Просто зеркальное отражение.
Но, в случае мужей, мы покивав головой, с пониманием скажем — ну так пьют же, вот и результат…
С женщинами сложнее… Ведь не пьют же. По крайней мере в основной своей массе. Просто с пьющими живут. И вот тебе.
Достаточно вспомнить, что среди всех женщин, покончивших с собой, огромную долю составляют те, чей уход из жизни, так или иначе, связан с пьянством мужа. Касается это и более скрытых форм добровольного нанесения вреда себе. Например, доведения своих болезней до состояния, когда и помочь-то уже проблематично. Но заметим, что преимущественно разрушают себя те женщины, которые полностью растворили себя в зависимости супруга. В его спасении.
Весьма любопытным является и факт снижения количества интересующих нас показателей после возникновения вторичной открытости семейной системы. Когда супруга перестает контролировать чужую жизнь и оставляет бесплодные попытки спасения супруга.
А в случае «классического», постоянно закрытого брака, риск сохраняется все время. И с хорошим отношением к себе — большие проблемы. Здесь — жизнь для других. Не для себя.
О чем мы и поговорим в следующей части. Почему они такие. Почему так происходит?
С одной стороны ответ напрашивается сам собой.
Не вынесла. Не справилась. Сколько можно бесконечно все скрывать? Улыбаться всем вокруг. Чувствовать себя виноватой за все и всех? А, безысходность, после очередного лечебного «провала»? А, общее истощение сил? Как тут не задуматься о собственной нужности? Тут и до греха не далеко…
Но, куда же исчезает основной принцип самосохранения? Бьют — беги. Если так все плохо? Почему они не убегают. Почему не изменяют своего поведения? Ведь всегда можно выбрать лучшее. Можно просто не доводить ситуацию до предела.
Я говорю, скорее даже не о бегстве. А о возможности изменить свое отношение к ситуации. К себе. И изменить тем самым ситуацию в целом. Это возможно.
Я много раз разговаривал с женщинами из подобных семей, которые в прошлом совершали попытки самоубийства.
Основным мотивом такового поступка являлись полная безысходность и опустошённость, острое переживание стыда, сквозная виноватость. Когда в