- Зятя зови своего.
- Зятя, зачем? - удивилась Лисовская, - ты проходи в дом-то, чего на улице прохлаждаться.
- Не-е, извини, Мария Антоновна, зять ваш нужен. У вас и так горе, а я тут со своим заданием. Извините...
В районе большинство населения знало друг друга, знали и Лисовские всю семью участкового Волошина Дмитрия.
- Дима, ты это о чем? - удивленно спросила Мария Антоновна.
Во дворе появился Илья, выйдя из дома вместе с Ольгой. Участковый сразу же направился к нему, махнув рукой полицейским.
- Извините, гражданин, но вынужден вас задержать - у меня приказ, - объявил он.
- Приказ - есть приказ, - произнес Громов, - но хотя бы объясните в чем дело?
- Вчера вы ворвались в центральную районную больницу и силой похитили тяжело больного Лисовского Егора Даниловича. Вам, гражданин, вменяется похищение человека и непредумышленное убийство.
- А-а-а, - усмехнулся Громов, - значит, я похитил собственного тестя, а потом и убил его в дополнение. Так что ли?
- Выходит, что так, - согласился участковый и достал наручники, - руки...
- Подожди секунду, лейтенант, - возразил Илья, - с чего ты этот бред гонишь?
- Какой бред - есть официальное заявление заведующего хирургическим отделением больницы, где черным по белому написано, что вы похитили Егора Даниловича, который находился в бессознательном состоянии, и своими действиями убили его. Это не бред, гражданин, а факты.
- Факты? - переспросил Илья и посмотрел на тещу, - зачем это бред врач написал, кого я убил?
- Это не бред, - вмешался участковый.
- Да подожди ты, Дима, - отмахнулась от него Лисовская и повернулась к Илье, - доктор хотел, чтобы Ольга его женой стала, поэтому решил напакостить тебе. Другого объяснения у меня нет.
- Может посадить его? - спросил Громов.
- Не опускайся до его низости, Илья, не вороши говно - вонять будет. Извини, - ответила Лисовская старшая.
- Потом разбираться станете кто там кому пакостил, - вновь вмешался в разговор участковый, - а у меня приказ - руки и вперед, - он вновь поднял наручники.
- Ты кого арестовывать собрался, Дима, а оглоблей по жопе не хочешь получить? - Лисовская поперла на него буром, - ты своего ябедника, говнюка, доносчика, клеветника и засранца доктора иди арестовывай. Мой муж целый, здоровый и вовсе не убитый дома сидит, чай пьет. Ты че, Дима, беспредельничаешь, ты моего Егора почему убитым называешь, ты белены объелся, полицай хренов?
Лейтенант уткнулся спиной в ворота и ничего не понимал.
- Так... это... медведь же Егора Даниловича задрал, - промямлил он.
- Это тебе медведь рассказал или заявление он написал - так иди и оформляй медведя за хулиганство. Че к нам-то приперся? Егор, - громко закричала Мария Антоновна, - выйди на улицу - тут участковый хочет протокол на медведя составить.
- Че случилось-то? - спросил вышедший на улицу Лисовский.
- Так вас не убили? - спросил обомлевший участковый инспектор.
- Ты че, Дима, с дуба рухнулся что ли? Че случилось-то?
- Че случилось? - зло произнесла Мария Антоновна, - лепила больничный на Илью заявление накатал - якобы он тебя убил. А этот, не разобравшись, приехал Илью арестовывать.
- Да целый я, здоровый, никто меня не убивал, что за бредни такие, - рассмеялся Егор Данилович, - значит, долго жить буду.
- А медведь? - осторожно спросил участковый.
- Какой медведь? Ах, медведь, - протянул Лисовский, - так жив медведь, не тронул я его. Было дело, встречались, пытался он меня задрать, но собаки отпугнули. И че медведь - тоже в полицию приходил кляузу написать? Все претензии по шкуре к собакам, я медведя вовсе не кусал.
Лейтенант махнул рукой и вышел со своими полицейскими со двора на улицу. Услышал вслед, как смеются Лисовские и Громовы. Он тоже ехидно улыбнулся - пусть теперь следователь посмеется, который уголовное дело возбудил по факту похищения и убийства. И в сводку наверняка подали, что убийца задержан.
По дороге домой Ольга поинтересовалась в машине:
- Отца ты спас. Факт. Что теперь с хирургом будет?
Громов отвечал не торопясь, словно обдумывая каждое слово.
- Можно было все на тормозах спустить, но две нестыковки простить не могу. Да, когда я увидел отца, то он находился в тяжелейшем состоянии, в тяжелейшем. И доктор, этот лепила ободранный, никаких лечебных действий не предпринимал. Твоему отцу, Оля, ни одного укола не сделали, ни одного препарата не ввели, ни о каких оперативных вмешательствах даже не думали. Все в больнице пассивно ждали, чтобы зафиксировать время смерти, в которой не сомневались. Они своим бездействием больного не убивали, а я вдруг убил почему-то на их взгляд. Это надо быть совсем обмороженным, чтобы
