В 120 верстах к западу от Москвы, на самой границе со Смоленской областью, на карте можно отыскать две деревни — Острицы 1-е и Острицы 2-е. Расстояние между ними примерно 7 километров. Сами деревеньки небольшие — в Острицах с номером 1 домов осталось всего семь штук, да и живут там по большей части летом московские да можайские дачники. В 2002 году автору довелось пообщаться с одной из последних постоянных жительниц села. Она рассказала много интересного, что крошечная ныне деревня еще сто лет назад была большим селом, волостным центром. Что стояла в ней красивая церковь, что на огромном ровном поле были ярмарка и конский торг. Что в селе была земская школа, для которой построили три больших каменных здания, а оборудование выписали из Петербурга. Особенно запомнилось нашей собеседнице большое и искусно сделанное чучело рыси. Ничего не напоминает сейчас в Острицах о тех временах — между двумя осколками некогда большого села растет лес, и дорога сквозь него постепенно зарастает, от церкви осталась лишь груда битого кирпича. Коллективизация, война, программа неперспективных деревень в Нечерноземье… Пустое место на месте школы, пустота в памяти, заполняемая мифами.
Одним из самых распространенных мифов о Российской империи является утверждение о массовой неграмотности ее жителей, слаборазвитой системе образования, причем, согласно советской версии мифа, причиной слабого распространения просвещения были не только объективные факторы, но и политика правительства, которое-де стремилось сохранить народ в невежественном состоянии, чтобы укрепить свое положение у власти.
Похвальный лист, выданный ученице земского начального училища Екатерине Ивановой. 1905 г.
До сих пор в исторической публицистике и даже в некоторых учебных пособиях встречаются упоминания о 6 % грамотных людей в России в 1916 году или глубокомысленные обсуждения пресловутого «указа о кухаркиных детях»…
Причиной появления мифа было, во-первых, стремление большевиков приписать себе заслуги в образовании народа, во-вторых, клевета на старую власть, с целью лишний раз подчеркнуть ее антинародный характер, и, в-третьих, в очередной раз отбить интерес к прошлому своей страны и своих предков. В России, где образование всегда считалось большой ценностью, гражданам старались внушить мысль о почти поголовной неграмотности их предков и тем самым посеять снисходительное отношение к ним — что с них взять, мол, темные невежественные крестьяне…
А что же было на самом деле? Для начала попытаемся ответить на вопрос, сколько же в России начала XX века было грамотных и образованных людей и к каким сословиям они принадлежали.
Первая общероссийская перепись населения, состоявшаяся в 1897 году, показала, что средний процент грамотности населения составляет 21,1 %, т. е. грамотными являлись 26,5 млн человек из 125,6 млн тогдашнего населения страны. Но и сами эти цифры нельзя напрямую, что называется, «в лоб», сравнивать с современными показателями. Как Вы думаете, читатель, есть ли сейчас в Российской Федерации неграмотные граждане? Согласно данным Всероссийской переписи населения 2002 года, таких насчитывается 7 069 831 человек. Подавляющее большинство из них (6 399 351 человек) составляют дети в возрасте от 0 до 4 лет, т. е. те, кто еще не научился читать. Доля малолеток в современном населении России составляет около 4 %, поэтому влиянием возрастного фактора на статистику грамотности обычно пренебрегают. Но век назад демографическая структура населения России была совсем иной — семьи были большими, и число малолетних детей в возрасте от 0 до 5 лет составляло около 30 %. Поскольку грамоте тогда начинали учить несколько позже, чем сейчас — в 6–8 лет, то число «безграмотных по возрасту» можно увеличить до одной трети.
Произведем несложный подсчет — население, которое в силу своего возрастного развития могло бы быть грамотным, в 1897 году составляло 83,8 млн человек, а грамотными были 26,5 млн., т. е. уровень реальной грамотности составлял 31,6 %. Это, конечно, немного, но все-таки больше, чем 21,1 %, и уж, конечно, те самые 6 %.
Среди мужчин грамотных было больше, чем среди женщин — 30 % против 13 %, а среди городских жителей — больше, чем среди сельских — 45 %. Важно отметить возрастной фактор — среди родившихся до отмены крепостного права (1861 г.) уровень грамотности составлял в среднем 14–15 %. А для тех, кто родился в 1875 году и позже, этот показатель не опускался ниже 50 % — т. е. именно реформы Александра II и стали тем рубежом, после которого грамота стала широко распространяться по стране.
Уровень грамотности и образования, безусловно, имел и сословные особенности. Наиболее просвещенным сословием российского общества являлось дворянство (95 % от взрослого состава этой группы), квалифицированные рабочие (в среднем по стране — 70 %, в Петербурге — 82 %, в Москве — 70 %, на юге России — до 85 %)[55]. Одним из сословий, чей уровень грамотности и образованности заметно выделялся на общероссийском фоне, были казаки.
В Донском войске общий процент грамотности среди казачьего населения накануне Первой мировой войны составлял без малого 69 % против 21 % по стране. При этом среди донских казаков грамотных было 85,5 %, а среди казачек 48,1 %. Среди кубанского казачества в целом грамотных насчитывалось 43,1 %. Среди казаков их было 68,8 %, а среди казачек — 30,2 %. В Терском войске грамотность казачьего населения составляла среди мужчин свыше 75 %, а среди женщин — 24,9 %. Необходимо отметить, что темпы роста уровня грамотности среди казачества в начале XX века были весьма значительными. Например, в Амурском войске они составляли порядка 1 % в год (в начале века уровень грамотности казачьего населения в целом равнялся 21,5 %, а к концу 1914 года уже 35,5 %). А в самом отставшем по этим показателям Забайкальском войске уровень грамотности казачек за 10 лет, в период
