Когда с договором было покончено, Кобзарь вновь покачал головой:
– Это рискованное предприятие… Там, за моей спиной, – целый мир, о котором вы ничего не знаете. Вас ждет многое, и, если вы вернетесь, – будете не такими, как прежде.
– Макабр продолжается? – Шныряла поправила шкуру на плечах.
Кобзарь вздохнул:
– Вы не поняли одного… – Он долго колебался, но добавил тихо-тихо: – Макабр – больше, чем игра.
Повисло молчание, и Тео почудился особый смысл в этих словах. Словно Кобзарь хотел что-то сказать, но не мог сделать этого прямо. Он просто выразительно смотрел на них, а в зубцах башен завывал ветер.
Далеко внизу Тео увидел, что среди раскачивающихся деревьев поблескивает золото.
– «По тропе золотой ты уйдешь далеко…» – проговорил он. – Кажется, я вижу эту тропу.
– Нужно поспешить. – Маска вгляделся, куда указывал Тео, и шагнул к лестнице.
– Без одеял? Без посуды и еды? Там же дикий лес! Вдруг нам не один день придется идти? – заныла Санда.
Маска постучал по сумке на боку:
– Все тут.
Кобзарь погрозил пальцем:
– Ваш отец не должен был предупреждать… Ох, если Госпожа узнает!
Маска промолчал.
– Ну что ж! – Музыкант перекинул кобзу со спины, и та отозвалась нежным гудением. – Тогда попрощаемся? Быть может, я и не увижу вас больше… Пусть ваш путь в неведомые земли всегда освещает яркая луна! В тяжелом путешествии вы должны помнить лишь то, что я вам сказал. Лишь это.
Он отбросил ткань и заиграл. Пока игроки спускались по ступеням в неизвестность, вслед летела порывистая мелодия. В ней чудилось и отчаяние, и радость, но более всего – ожидание светлого конца. Тео подумал, что это мелодия странствий.
У подножия холма лестница обрывалась. На нижней ступени Тео оглянулся. Кобзарь стоял у двери, и ветер развевал перья на шляпе, которые колыхались радужными волнами. Лицо его было грустным, однако, увидев, что на него смотрит Тео, музыкант улыбнулся и помахал рукой. Тео думал махнуть в ответ, но руки словно онемели и не хотели подниматься.
Мир вокруг будто вырезали из черной бумаги, на которую приклеили два золотых рисунка: кружок луны и длинную золотую стену замка, тянущуюся по холмам, ущельям и горам влево и вправо – и нигде не заканчивающуюся.
Теодор повернулся и зашагал за спутниками.
Макабр не закончился. Теперь, чтобы найти выигрыши, им предстояло путешествие в неведомый край. В животе свернулся целый змеиный клубок: страх, тревога, опасность; но где-то рядышком, признался себе Тео, теплилась и надежда.
«Я верну их. Я все исправлю. Пока не знаю, как именно, просто знаю – и все».
Началось путешествие в Полночь.
Глава 5
О Великом Спиридуше
Лес был странный. Если не сказать – страшный.
Игроки вошли в длинный туннель из деревьев – черные стволы-стены и потолок из переплетенных ветвей. В темноте по обеим сторонам тропы росли невысокие кусты со светящимися золотом листьями. Тео коснулся одного: ему казалось, на пальце останется ярко-желтая краска. Но нет: куст озарялся призрачно-золотым светом изнутри.
– Это нимерица. – Маска подошел, позвякивая косицами. – Золотой базилик. Ходит легенда, что нимерица вырастает в тех местах, куда упала слеза души, уходящей по дороге мертвых…
Санда громко сглотнула. Она шла последней и оглядывалась на просвет, в котором еще проблескивали золотые башни.
Ветер шуршал в ветвях, но у земли застыло безмолвие. Воздух гулкий и тяжелый, набряк от терпкого запаха. Союзники углублялись в лес, а следом шла тьма.
– Будьте наготове, – прошептал Маска. – Вот-вот настигнем Вангели с Алхимиком… У них нет патронов, но наверняка что-то припасено.
Через некоторое время они вышли к разлому в земле – и лес, и золотая тропа обрывались в темную глубокую трещину. Тропа возникала на той стороне, на опушке за провалом.
В воздухе пахло гарью. Маска присел у края и поднял обрывок веревки, с которого сорвалось несколько алых искр.
– Умно, умно… – Маска повернулся с хмурым лицом. – Здесь был веревочный мост на ту сторону. Но благодаря мэру его теперь нет.
– Но мы же… – пролепетала Санда. – Как же тогда?
Маска провел ладонью по лицу:
