– Известный как черный мор, – уточнил инквизитор.
– Да, так он и назывался. Мне рассказали, как выглядели тела – тоже самое, что было во время черного мора. Прошлый глава академии проводил расследование. В его записях описаны признаки и есть пометки, что они похожи на следы Ладийского проклятья.
– По свидетельству агента инквизиции, брата Годдара, вы не знаете кто применил заклинание. Вы пытались выехать из столицы, чтобы спасти свою жизнь.
– Да, именно так.
– Почему вы решили, что в этом есть необходимость?
– Тот, кто применил заклинание, применит его снова. Будут новые жертвы.
– Вы отрицаете, что массовая гибель людей, результат вашей деятельности или деятельности кого–либо из магов академии?
– Это просто невозможно. В библиотеке академии нет записей, запрещенных Ладийским статутом.
– И никак не связано с исследованиями, проводившимися в академии.
– Нет, не связано.
– Что вы можете сказать о ритуалах, проводимых над заключенными? Какую роль играл артефакт, смонтированный на подвесе в верхнем зале?
– Я уже говорила, я не знаю сути ритуала.
– Но тем не менее. По некоторым признакам вы убили множество людей, пусть даже заключенных.
– Я не знаю, не понимаю, – растерянно пробормотала Бастинда. – Я не помню.
Карлин принялся перебирать бумаги на столе, потом повернулся к Самерье:
– И вы ничего не добились под пыткой?
– Ничего, – ответил инквизитор, почесав бровь. – Она однозначно не помнит. Когда мы начали, ее будто подменили.
– Может какие–то новые практики?
– Над архимагом? Главой академии?
– Сон правды пробовали?
– Да. С ней не получилось.
– Она все время находилась под защитой? К ней никого не допускали кроме братьев?
– Мы были очень внимательны.
– Может вам нужно больше времени?
– Бесполезно, – отрицательно покачал головой Самерье.
– Артефакт уже перевезли?
– Да, он находится в нашем архиве.
Верховный инквизитор уставился на женщину изучающим взглядом. Ее пытали уже неделю. Тут оставалось убить бывшего архимага пыткой или сжечь на костре, как того требовал закон. Старик вздохнул, после чего поднялся с места и зачитал приговор:
– Бастинда Ариан Бограмэ. Властью, данной мне как главе Ордена Света, за практики магии, нарушающие Ладийский статут, я приговариваю вас к сожжению на костре. Приговор приведут на рассвете. Вам будет предоставлена возможность привести себя в порядок, а также время на покаяние.
Дождавшись пока ящик с бывшей главой академии вынесут из зала, три инквизитора собрались в круг.
– Люмьер, – обратился верховный инквизитор. – Надо открыть новое дело. Отправьте запрос в библиотеку. Может у них есть информация про Ладийское проклятье. Еще узнай, есть ли практики кроме сна, способные влиять на воспоминания. Ты Самерье, перерой наш архив сверху донизу. Наведайся с братьями в библиотеку академии. Я хочу знать, что происходит. Поднять весь орден, всех агентов, всех кто хоть как–то может помочь. Если у нас ходит человек, способный на такое, я хочу знать кто он и где находится. Обо всем мне докладывать немедленно. Гарросу собрать отряд и быть готовым выехать немедленно. Да поможет нам свет.
– Да поможет нам свет, – эхом отозвались мужчины, после чего заспешили исполнять поручение.
***
На третью ночь от казни, на кладбище грешников, при тусклом свете фонаря мужчина раскапывал свежую могилу. Добравшись до тела, завернутого в белый саван расписанный магическими символами, он вытащил его наверх. Мужчина поправил шарф на лице, выполнявший роль маски, и разрезал саван. Открылся женский труп, покрытый черной запекшейся коркой. Святоши не стали сжигать тело дотла. Им хватило мучительной смерти бывшей главы академии. Мужчина удовлетворенно улыбнулся под маской и принялся кромсать почерневшую руку казненной. Содрав запекшуюся корку, он разрезал мясо и достал небольшой красный рубин. Протерев камень уголком савана, мужчина бережно его спрятал. Нежно коснулся черепа казненной кончиками пальцев, после чего, небрежно спихнул тело в яму и принялся быстро закапывать могилу обратно.
