— Когда мы выйдем. Хочешь, чтобы я сказал, что мы целовались или что поцелуя не было?
Я встретилась с ним взглядом, а затем уставилась на туалет, у меня внезапно возникло желание опустить в него голову.
— Эм, мне всё равно. Без разницы, что ты скажешь.
— И мне без разницы. Так что выбирать тебе.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Ну, если я скажу, что мы поцеловались, ничего не произойдёт. Они могут ничего не подумать и оставить эту тему, или могут развернуть дискуссию и сказать, что ты поцеловала совершенно незнакомого парня в ванной. Я видел, как это работает в обе стороны.
Что происходит на этих вечеринках?
— Эм, а если мы скажем, что не целовались?
— Они засмеют тебя, уверенные, что ты испугалась, или будут говорить, мол, я не захотел тебя целовать.
— Ты в любом случае выйдешь сухим из воды, — я недоверчиво покачала головой. Не важно, что мы скажем, я так и останусь изгоем, а он так и останется крутым.
— Извини, я этого не хотел.
— Значит, ты знал об этом, когда решил идти сюда? Ты знал, что если я пойду за тобой, то вернусь в ещё худшем положении?
Он опустил взгляд.
— Не сделай я этого, было бы ещё хуже. Я сделал это затем, чтобы ты не смущалась.
Сладко и обидно, всё на одном дыхании. Вау.
— Я подумал, раз мы пришли сюда, то сможем понять, чего тебе хочется. Я пытаюсь предоставить тебе выбор, которого у тебя не должно было быть из-за того, что бутылочка указала на тебя.
Должен был существовать другой выход. Например, никогда не приходить на эту вечеринку. Я не такая. Меня никогда не примут как часть толпы. Так или иначе, они бы нашли способ подвергнуть меня остракизму (прим. пер.: изгнание из государства неугодных правительству — Др. Греция). Надвигающиеся слёзы жгли мне глаза.
— Мне жаль, — сказал он.
Я заглянула в его глаза и увидела искреннее раскаяние.
— Всё в порядке.
— Я могу сказать всем, что хотел тебя поцеловать, но ты мне не позволила.
Я уставилась на потолок.
— Ну и как это поможет? Да на это же никто не купится.
— Почему нет?
— Никто не поверит, что ты хотел меня поцеловать.
— Почему бы мне не хотеть? — он поморщился, но каким-то образом ему всё равно удалось выглядеть великолепно. — Ты милая, умная, я не вижу причин, почему нет.
— Потому что я не одна из вас.
— Одна из кого?
— Забудь. Это не важно. Никто в это не поверит. Даже если ты скажешь, что хотел меня поцеловать или что мы это сделали, никто не поверит. Такие парни, как ты, не целуют та...
Он оттолкнулся от раковины и прижался своим ртом к моему. Его губы были мягкими, они порхали, нежно двигаясь напротив моих.
Не имея опыта в поцелуях с парнями, мой мозг заработал, вспоминая хоть что-то из журналов, которые я хранила под кроватью.
Шаг первый: расслабить рот. Шаг второй: раздвинуть губы. Шаг тре...
Его язык скользнул к моим губам. Он прошёлся по моему языку, переходя от шага три к шагу пять. Я бездействовала. Что теперь?
Он положил указательный палец мне на подбородок и раскрыл мой рот. Его язык сплёлся с моим, и я начала делать всё возможное, чтобы повторить его движения. Это придавало смысла. Когда его язык скользнул под моим и над моим, я скользнула языком над его и под его. Когда он прикусывал мою нижнюю губу, я прикусывала его верхнюю. Когда он наклонял голову влево, я наклоняла свою вправо. Мы целовались идеально сбалансированно, пока я была сосредоточена на базе теории «Единство Противоположностей».
Райдер обхватил рукой меня за талию. Его хватка усилилась, и масштаб нашего поцелуя увеличился в разы.
Я целовала Райдера.
Он целовал меня.
Моя рука скользнула за его шею, и я запустила пальцы в его волосы. Пресловутая влюблённость тут ни при чем, я действительно его любила и чувствовала, что могу прямо сейчас проплыть из комнаты по воздуху.
