— Бринли, я так чертовски сожалею. Пожалуйста, поговори со мной. Дай мне всё объяснить.
Я рывком освободилась от него.
— Ничего из того, что ты скажешь, не исправит случившегося.
— Я знаю. Боже, знаю. Просто позволь рассказать тебе, что произошло.
— Мне жаль, что ты испытываешь потребность обелить свою совесть, но меня это не волнует. Не хочу ничего слышать. Для того, что ты сделал, нет слов. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Честно говоря, я жалею, что вообще когда-то обратила на тебя внимание.
— Бринли, — он запустил руку в волосы и покачал головой. — Я безумно люблю тебя.
У меня отвисла челюсть, но я покачала головой.
— Нет. Нет, ты не будешь говорить мне такие слова, — я оттолкнула его от себя. — Чёрт. Ты не можешь так говорить. Мало боли мне причинил? — глаза заволокло слезами, и я опустила взгляд. — Прошу, уйди с дороги.
Мгновением спустя он отступил в сторону.
Я пронеслась мимо, глубоко вбирая воздух, не в состоянии понять, зачем Райдеру признаваться мне в любви. Всего лишь для того, чтобы вернуть меня? Или, может, потому, что он напился? Он не любил меня, иначе не стал бы делать того, что совершил. И это привело меня в ярость. Он не имел никакого права дразнить меня словами, которые я надеялась услышать когда-то... прежде. Но сейчас они ранят. Я отсчитала до десяти в попытке вернуть самообладание и направилась к столику. К счастью, Мейсон всё ещё танцевал с Линой. Но Мел уже вернулась за стол.
Фэллон наклонялась вперёд, вслушиваясь в её слова. Она увидела меня и поднялась, чтобы освободить место.
— Ты в порядке?
Я кивнула.
— Получила моё сообщение?
— Ага, как раз пыталась ответить, но столкнулась с ним. В буквальном смысле слова.
— Не может быть.
— Ага, расскажу об этом позже.
— Ладно. Мел только что рассказывала мне о газете.
— Ох, да, — я подобралась от этой информации, желая вызнать все детали о случившемся.
— Она сказала, что в дело с провальным сайтом вовлечён адвокат.
— Адвокат? Чей? Колледжа? — спросила я Мел.
— Нет, частный, — отозвалась она.
— Кто мог нанять адвоката?
— Не знаю, но она пришла со стопкой бумаг и исчезла в редакции. Они находились там какое-то время. А после её ухода позвали нас. Мы подписали соглашение о неразглашении и нам сообщили, что обсуждать содержание статьи запрещено. Честно говоря, я вообще сейчас не должна этого рассказывать, — она тихо рассмеялась и отпила из своего стакана. — Серьёзно, эта адвокатша разбрасывалась повсюду всеми этими штуками про закон, типа конфиденциальности и прав на частную жизнь. Я действительно думала, что, может, ты что-нибудь об этом знаешь, учитывая, что она угрожала предъявить обвинения за выставление в «ложном свете» от твоего имени.
— Погоди, что?
Она с хлопком накрыла свой рот рукой.
— Что ещё за «ложный свет»? — осведомилась Фэллон.
— Понятия не имею, — ответила я. — Но ты сказала, что эта адвокат говорила от моего имени?
— Ага. Но мне не стоило этого рассказывать. Прости. Господи, если она твой адвокат, пожалуйста, не говори никому о том, что я сказала. Не хочу влипнуть в неприятности.
— Нет, клянусь, я не нанимала адвоката. Не смогла бы, даже если бы захотела. Боже, как бы я хотела узнать, кто вообще всё это начал.
— Его зовут Ной Прайс, — сказала Мел.
— Что? — выпалила я.
Она опустила голову на руки.
— Ну дерьмо. Ты знаешь его, да? Мне надо прекратить болтать. Я слишком напилась. Эм, мне нужно пойти поискать Лину. Прошу вас, никому не повторяйте того, что я только что сказала.
Мы с Фэллон наблюдали, как она уходит, а потом уставились друг на друга.
— Что за хрень творится? — спросила она наконец.
— Именно это я и пытаюсь выяснить, — я покачала головой и посмотрела на столик, за которым сидел Райдер. Его там не оказалось, и какая-то часть меня расстроилась, тогда как другая — с облегчением выдохнула.
