Без права на ошибку

поднявшись на верхние ряды, присоединились к пишущим адептам.

— Продолжая говорить о правилах жизни мага, я предлагаю поразмышлять о такой категории как ум. Что есть ум, адепты? — спросил профессор Тиберий, обводя своим совиным взором аудиторию. — Кто готов пофилософствовать? У нас появились новые адепты, с которыми я еще не знаком, вот, например, Патрик Дурнен, как Вы считаете, что такое ум?

— Ум, по моему мнению — это инструмент, который или правит нами, или им правим мы, — произнес адепт. — В первом случае нас несет по течению жизни, а во втором мы являемся ее хозяевами. Ведь не зря нас учат в процессе медитаций останавливать работу ума, чтобы добиться безмолвия, остановить мысли, носящиеся в голове, и внутренний диалог, который в первом случае является самой настоящей болтушкой.

— Прекрасно, адепт, мне нравятся Ваши рассуждения, — обрадовался профессор, — это Вас прикрепили к профессору Аргентуму? Я рад, он получил думающего адепта.

* * *

На этаже было тихо. Недавно прозвучал отбой, и Элиза уже спала в своей кровати, а я сидела в кресле, завернувшись в шаль, и задумчиво смотрела на разложенные передо мной на столе свитки. Вернувшись в Академию, я приступила к обработке собранных летом материалов, касающихся гибели моего прадеда, лорда Георга Тримеера, и императора Птолемея VI. Мысли опережали руку, переносившую на один свиток мои идеи, и мне приходилось их останавливать, чтобы не упустить ни одной маломальской улики, а когда все переписала, то задумалась.

— Да, мне известно, что вначале спицей в сердце был убит лорд Георг Тримеер, а через три часа император, но зачем? — я никак не могла уцепить мысль, которая мелькала где-то далеко. — Что убийца выиграл от гибели этих двух людей?

Одно я понимала: мне недостает фактов, чтобы составить общую картину происходящего. И тут на память пришла недавняя лекция по магической геополитике, когда на вопрос одного из адептов профессор Тиберий ответил, что серьезным аналитиком не стать, если не знать исторические реалии того времени, в котором произошло то или иное событие. Получается, мне необходимо восстановить историческую картину и не только в империи, но и в государствах, заинтересованных в гибели моего прадеда и отца Ольгерда Тримеера.

— И буду честной с самой собой, лорд Делагарди сыграл в той истории центральную роль, в противном случае Гекубе Мордерат никто бы не поставил блок, уничтоживший память. Вопросы, сплошные вопросы, — думала я. — Но если я хочу назвать одного из сыновей Георгом, то должна раскрыть это преступление, чтобы в будущем оно не ударило по мальчику. Не прошло для меня бесследно изучение родовой магии, как и общение с Регинами обеих родов.

Уже расстилая кровать, я решила, что завтра в библиотеке поработаю с газетами того времени и пообщаюсь с профессором Тиберием, конечно, если у него будет время.

Улица, освещаемая фонарями, вела меня по направлению к ресторану, на вывеске которого было написано «Золотистый дождь», это было то самое заведение, в котором тридцать два года назад должны были встретиться две семейные пары — Тримееры и Тосгий. Вот только встретились ли они, мне было неизвестно. Поднялась на крыльцо и, толкнув дверь, вошла. Зал был полон, а навстречу мне спешил служка.

— Леди Тримеер? Вас ожидают на втором этаже, я покажу дорогу, — и направился вперед. Мы прошли через весь зал, и поднимаясь по витой причудливой лестнице, я обратила внимание, что внизу было слишком шумно и, как мне показалось, гуляла одна компания.

— Они отмечают какое-то удачное дело, — сказал служка, заметив мой интерес, — значит, завтра все будет в газетах. Вот мы и пришли.

Зал второго этажа был поделен на кабинеты, толкнув дверь одной из них, он пропустил меня вперед. В кабинете с роскошной лепниной по стенам и потолку, отделанной по краям золотыми полосами, стоял большой стол, за которым сидели лорд Делагарди и Серая леди, семейная пара Зархак, три незнакомые мне семейные пары старше средних лет и лорд Сент-Жен. Он мгновенно поднялся и предложил место рядом с ним. Опускаясь в кресло, я отметила, что одна пара кресел свободна, значит, еще кто-то должен появиться.

— Наша очаровательная Видана, — начала с улыбкой Бейла, когда я поздоровалась с присутствующими, — мы пригласили тебя в гости по случаю небольшого торжества: сегодня мой двоюродный брат объявит о помолвке, а так как мы уверены, что в скором времени ты станешь супругой нашего Георга, то Жак и твой родственник.

Лорд, сидевший рядом со мной, сделал вид, что не понял, о чем идет речь, но черты его лица стали жестче, а в глазах лорда Делагарди промелькнула усмешка.

— Давай я тебя познакомлю с моими родителями, — продолжила леди Зархак, и одна пожилая пара внимательно посмотрела меня, — это моя несравненная матушка леди Гортензия и мой всемерно обожаемый папа лорд Берт. А это родители моего кузена Жака — леди Моника и лорд Гораций, они еще дружны с нашей леди Деворой и когда-то были знакомы с твоей бабушкой Амилен.

— Да, конечно, — закивала леди Моника, отчего длинные серьги заметались в разные стороны, — я помню Амилен, такая очаровательная девушка была, просто чудо, мы учились вместе в Академии.

— А это леди Лукреция и лорд Сильвестр, — напевно произнесла леди Минерва Гровели, с нежностью улыбаясь мне, — наши с Илорином