пускай поспит на диване». Лора попросила дать трубку дочери. Ждать пришлось довольно долго. Наконец Дафна, уставшая от переговоров с девочкой- подростком, вернулась со вздохом. «Мне жаль. Я настаивала, но она говорит, что ей нечего тебе сказать!»
Лора тотчас же позвонила отцу Амандины и, не сумев дозвониться, оставила ему как можно более успокаивающее сообщение.
Она провела довольно бурную ночь, которая перемежалась полосами бессонницы, внезапными провалами в беспокойный, наполненный метаниями сон и приступами тревоги, которую она пыталась успокоить то несколькими страницами английского детективного романа, валявшегося на полке, то несколькими стаканами воды из-под крана.
В час завтрака Лора, с трудом разлепив обведенные кругами глаза, еле подавляла зевоту над чашкой дымящегося дарджилинга. Она съела больше, чем обычно, даже не сознавая, хочет есть или нет, жуя как сомнамбула, совершенно машинально и размеренно, оставив заботу о поддержании застольной беседы своему другу фотографу. Заглотив без малейшего чувства стыда все
За время этой короткой поездки, которая снова привела их в лощину, они не проронили ни слова, но особой натянутости из-за этого не ощутили. В конце концов, важно было делать свою работу, а не афишировать состояние души. Подъехав к ресторану, Пако остановился перед клумбой, засаженной ирисами, и, насвистывая, выключил зажигание, принуждая себя к некоторой непринужденности. И вот когда он уже направлялся к крыльцу, на стоянку вихрем влетел желтый пикап, украшенный крылатой эмблемой почты. Из-за резкого торможения из-под его колес ударил фонтанчик гравия и хлестнул по икрам журналистки. Та в испуге отскочила.
— Извиняйте, дамочка! — прохрипела почтальонша, выпрыгивая из машины. — Не пострадали?
Пока Лора потирала лодыжку, взбешенный фотограф, набычившись, твердым шагом двинулся к возмутительнице спокойствия.
— Тормоза слишком податливые, — оправдывалась та. — Роже обещал отрегулировать, да так и не сделал!
— Да плевать мне на вашего Роже! — прорычал Пако, сбитый с толку ее веселой и при этом сокрушенной улыбкой.
— Только чуть-чуть нажмешь, как они уже срабатывают! Надеюсь, с дамочкой все в порядке!
Лора, тоже ошеломленная, знаком показала, что с ней ничего серьезного.
Почтальонка бросила корреспонденцию в почтовый ящик, прикрепленный справа от крыльца, и криво улыбнулась — столь же простодушно, сколь и смущенно. Ее верхнюю губу затенял темный пушок усиков, щеки были полные и розовые, широкая грудь еще больше подчеркивала ее полноту, а перманент на голове следовало бы освежить. И вместе с тем было в этой женщине, которая уверенно стояла перед ними, что-то простодушное и внушавшее доверие. Затем она снова взялась за руль и, помахав рукой, тронула — уже не так залихватски. Как раз в этот момент Аделина вышла из ресторана, вытирая руки о клетчатый передник.
— Что это за ковбой? — спросил Пако.
— А! Это Жозиана Дурасен, она у нас почтальоном. Уже два года…
— Чудачка, однако!
— Она славная… Сменила Роже Галюжака, который развозил нам почту больше тридцати лет… Так непривычно стало, когда он на пенсию вышел.
— А, вот оно что, тот самый Роже!
— Вы его знаете? — удивилась Аделина.
— Да нет, просто Жозиана о нем упомянула… — сказал Пако, пожав плечами.
— Чего удивляться, она ведь своим местом ему обязана… это он настоял, чтобы на замену ее взяли. И продолжает поддерживать почтовую машину на ходу… механика — его конек! На самом деле они вместе, с тех пор как Роже свою жену потерял… Ничего официального, но все-таки… Странная парочка эти двое!
Лора вернула Аделине коробки с фотографиями, поблагодарила ее за помощь и пообещала прийти пообедать в следующее воскресенье. Когда они поехали в сторону Вильфранш-дю-Перигора, она тщетно попыталась дозвониться до дочери, чей мобильник по-прежнему молчал. Только Дафна взяла трубку и постаралась ее успокоить:
— Кончай изводить себя, вчера вечером все хорошо прошло. Я дала ей первый урок игры на гитаре… Она довольно быстро схватывает!
10
Вся деревенская площадь благоухала тонким ароматом леса. Ровно в шестнадцать часов все колокола Вильфранш-дю-Перигора зазвонили, извещая об открытии рынка белых грибов. Собравшиеся под кровлей торговых рядов продавцы расставили свои битком набитые грибами ящики из тонких планок прямо на земле. Среди них расхаживал представитель местного муниципалитета, следя, чтобы не было никаких нарушений установленного порядка.
