его. Её императорское величество леди Юлия очень интересуется этими вопросами.
В это время нам сообщили, что все ученики собраны в главном зале, и мы направились туда.
Одного взгляда мне было достаточно, что бы убедиться, что здесь не все воспитанницы, — Я просил собрать мне всех. Сколько вам надо времени, что бы все 183 ученицы оказались в этом зале, включая и тех, которых вы наказали и поместили в карцер. Можете не ставить в строй тех трёх, что находятся на излечении, я прямо сейчас их навещу, а остальные 180 должны быть здесь. Вам самой меня сопровождать не надо, достаточно будет одной из ваших воспитанниц старшего возраста. Пусть вот эта будет моим сопровождающим, можете так же хвостом пристегнуть кого-нибудь из воспитателей, но предупредите, что бы она даже рта не открывала, иначе мигом окажется в тюрьме, — я указал рукой на стоящую в первом ряду девушку, которая всячески пыталась привлечь моё внимание и даже подмигивала.
Директрису передёрнуло так, словно у неё возник тик на нервной почве, — Не все слова этого милого создания надо принимать на веру, — прошипела она тихо.
— Об этом могли бы и не говорить, я даже вашим словам не верю…
Не моё это дело, вникать во все мелочи пансионата, но некоторые вещи оставить без внимания я не мог, ещё не полностью стёрлись из памяти драконовские правила младшей школы Ньюкасла, но там были пацаны, а здесь девчонки, будущие жены и матери. Не очень то хочется, что бы они обозлённые вступили во взрослый мир и суровость своего воспитания перенесли в семьи, к хорошему это не приведёт.
Мой визит в лазарет явился полной неожиданностью для его персонала в лице двух заспанных то ли медсестёр, то ли младших врачей. Все три девчонки лежали в одной палате, и я не увидел ни медицинского оборудования, ни роботов нянечек, ни малейшего намёка на лечение больных. Мой персональный эскулап показал, что у всех у них элементарная простуда, которая лечится на раз одной инъекцией, однако они находились в лазарете уже более трёх суток и, как я полагаю, их лечить и не собирались. Мои худшие опасения подтвердились в опросе больных. Все три попали сюда после того, как несколько дней провели в качестве наказания в сыром и холодном карцере и за всё время пребывания здесь им не давали ни лекарств, ни проводили процедур и вообще ими не занимались. И вот тут меня прорвало.
Прямо на стене палаты я создал портал и вызвал сюда дежурный десяток имперской гвардии из числа своей охраны. По моему приказу этих, с позволения сказать медиков, вывели на плац и там подвергли телесным наказаниям — по пятнадцать плетей каждой, после чего закрыли в карцер на неделю. Кормить их я распорядился один раз в день и только хлебом и водой. Их крики и вопли во время экзекуции привлекли всеобщее внимание, но ни один человек не выступил на их защиту.
Из карцера на свет божий были выведены ещё две девицы, которые тоже шмыгали носом и имели все признаки простуды, и которых никто не собирался ставить в общий строй воспитанниц.
Та девица, что меня сопровождала, давала свои, весьма едкие комментарии и была в курсе всех событий пансионата. От неё я узнал очень много интересных вещей, особенно таких, о которых мне знать не следовало. Естественно, не все её слова принимались на веру, но если даже треть того о чем она мне рассказала было правдой, то Лелуш заслуживала самого строгого публичного наказания. Однако я решил не торопить события, и распорядился установить на центральной площадке полевую армейскую виселицу, после чего отправил десяток восвояси, а портал закрыл….
К великому моему сожалению, я так и не обнаружил ни одной воспитанницы, которые могли видеть моего призрачного волка, а значит, первый этап моей миссии был неудачным. Перед самым возвращением на Альбатрос кхор предупредил меня, что он чувствует у ворот пансионата необычное существо, которое не может классифицировать. По его словам оно выглядит как молодая девушка, но человеком не является, как не является ни навью, ни скрытым монстром или тварью, о которых ему известно. Это меня заинтересовало, и по прибытию на корабль я повесил несколько видеомаячков над этим созданием. Это была новая воспитанница, которую сдали с рук на руки, а анализатор Альбатроса определил её, с высокой долей вероятности, как химеру разумную.
Из академического курса я знал, что химеры разумные — существа, способные принимать облик любого живого создания, за что их беспощадно уничтожали, пока не вывели всех. Последнее упоминание о них было в летописях Руха, где они устроили кровавую бойню в одном из шахтёрских посёлков, и было это лет триста назад. Я тут же передал эти сведения по коммуникатору в службу безопасности и надеялся, что они быстро примут соответствующие меры, а главное смогут установить, откуда она здесь появилась.
Митра, которая наблюдала за всеми моими художествами, ни слова не сказала, а только осуждающе покачала головой и предупредила, что бы я ничего не ел и не пил в пансионате без проверки на наличие яда. Мне это было смешно, так как мои способности дракона распознавали любой яд, даже в минимальных дозах и организм тут же вырабатывал противоядие. Происшествие с химерой навело меня на мысль — на следующий день использовать истинное зрение, которое позволяло мне видеть подлинную сущность как вещей, так и живых созданий. Правда отец предупреждал, что без должной тренировки и привычки, использование этой способности может вызвать головокружение и даже короткую потерю сознания.
Для себя я сделал весьма важный вывод — в приграничье не всё так гладко и красиво, как видится из закрытых миров империи, и жизнь здесь полна сюрпризов.
Ночью меня разбудило мнемосообщение от искусственного интеллекта, механический голос поставил меня в известность о том, что код замка входного люка был вскрыт, и Митра запустила на борт постороннее существо, которое рядится под молодую девушку, а на самом деле является
