одинаковой — разруха, запущение, орды тварей. Нам удалось обнаружить несколько недействующих инкубаторов и только два, за которыми следили, и в которых на поток было поставлено появление новых порождений Нави. Этот мир уже пришёл в упадок и вырождался. Вернувшись на Первопроходец, я изучил всю сохранившуюся в памяти Деца информацию, которая касалась его родного мира. Передо мной предстали картины прекрасных высотных городов, десятки тысяч летающих объектов странной конструкции, небольшие поселения утопающие в зелени, высокотехнологическое производство и огромные машины, синтезирующие не только продукты питания, но и всё необходимое для жизнеобеспечения населения этой планеты.
— Дец, почему были созданы ковчеги, и для чего население покидало этот прекрасный мир? Это же настоящий сказочный мир, о котором можно только мечтать.
— Исчерпывающего ответа на это у меня нет, я могу только предполагать. Мне кажется, народ, создавший меня и этот прекрасный мир, стал вырождаться, у него пропало желание развиваться, достигать новых высот. К счастью эта тенденция была вовремя замечена и в действие вступила программа по открытию и освоению новых миров. Но не все захотели в ней участвовать, часть населения была довольна тем, что имела и больше ничего не хотела. Как дальше развивались события, я не знаю. Могу добавить только то, что после моего четвёртого возвращения за новой партией колонистов, здесь ничего не поменялось. Всё остальное в моей памяти оказалось почему-то стёрто.
— Займись поиском подземных пустот и скрытых хранилищ знаний погибшей цивилизации. Может быть, где-нибудь нам удастся найти тех, кто уцелел, и они помогут разгадать тайну этой планеты….
И действительно, аппаратуре Первопроходца удалось обнаружить целую сеть подземных коммуникаций и пустот, весьма похожих на жилые комплексы. Они все были сосредоточены в недрах невысокой горной гряды, что тянулась через весь континент, который, кстати, был единственным на этой планете, хотя огромное количество островов говорило, что так было не всегда.
Да и в памяти Деца сохранились картинки старых карт, на которых были изображены три континента….
Высадиться я решил в том месте, где моя аппаратура зафиксировала тоннель, ведущий в подземный мир. Прежде чем что-либо предпринять мне хотелось не только осмотреться на местности, но и попытаться установить связь с уцелевшими жителями этой планеты, если таковые окажутся. К своей разведывательной миссии я готовился основательно, ибо не знал, кто и что встретит меня глубоко под землёй. Ния получила приказ вести за мной постоянное наблюдение и в случае непредвиденной ситуации немедленно принять меры к моему возвращению на корабль. И хотя я собирался в случае крайней необходимости воспользоваться порталом перемещения, излишняя предосторожность мне не помешает.
Транспортный луч доставил меня на окраину полуразрушенного небольшого поселения. Изучая место высадки, я обнаружил только три здания пригодных для жилья и два больших ангара, в которых велось нечто подобное хозяйственной деятельности. Включив режим невидимости, я прямиком направился к жилым помещениям, где обитала Навь. Эти монстры не считали нужным принимать человеческий облик и находились в своём естественном обличии. Мне на глаза попались две стрекозы, три кузнечика и две сороконожки. Мне пришлось заняться их описанием, так как подобных существ до этого встречать не приходилось ни в библиотеке Ньюкасла, но в летописях Вольных охотников.
Стрекоза — представьте себе этакую помесь коровы и крокодайла, снабжённую несколькими парами полупрозрачных крыльев, которые позволяли этому существу легко взлетать и перемещаться по воздуху. Стрекоза имела большие офсетные глаза, зубастую пасть и витые рога на голове. При этом вместо когтистых лап у неё были обычные копыта, правда со шпорами, достигающими трёх десятков сантиметров в длину, а само тело заканчивалось необычным хвостом, который, по-видимому, служил неким подобием руля во время полётов.
Кузнечик то же имел специфическую внешность. Начнём с того, что у него было три пары нижних конечностей, которые позволяли ему легко прыгать на различные расстояния от двух до двадцати метров, используя разное количество своих лап с вывернутыми в обратную сторону коленями. Прибавьте к этому две пары пилообразных лап, заканчивающихся тремя подобиями пальцев, вытянутую морду, с пастью усеянной треугольными зубами и гребнем на спине, непонятного назначения. Это уже на Вольном ветре, препарируя тушу одного из них, Ния определила, что гребень служит для регуляции теплового режима, то есть ускоренного теплообмена.
И, наконец, сороконожки, хотя правильнее их было назвать многорукими и многоногими червями. Они имели способность быстро перемещаться по поверхности, легко преодолевать препятствия и завалы, к тому же плеваться клейкой жидкостью, которая на воздухе быстро застывала, обездвиживая тех, на кого она попадала. Но главной особенностью этих сороконожек было то, что пара десятков рук, точно подсчитать их количество мне не удалось, могли одновременно делать различные манипуляции и действия, не связанные друг с другом. Добавьте к этому хитиновый покров на спине и боках в виде пластин, которые издавали шелестящий звук и некое подобие хобота, что заменял им пасть.
Вот таких милых зверушек я встретил во время своего первого посещения мира Нави, причём все три вида жили отдельно друг от друга и, по всей видимости, не очень ладили между собой. Хотя, возможно, это впечатление было обманчивым. Но самое большое впечатление на меня произвело подобие ангаров, в которых находились фермы этих чудовищ. Дело было поставлено на поток и даже частично автоматизировано. В первом ангаре находились человекообразные существа, без каких-либо признаков разума, так называемой мясной породы. Попросту говоря, здесь откармливали на убой 'людей неразумных'. Когда особь достигала определённого веса, её отправляли в 'мясной цех' на разделку, а уже оттуда различные куски мяса шли на упаковку и в морозильные камеры. Процесс этот не останавливался ни на минуту и был поставлен на поток. По моим скромным прикидкам в ангаре находилось не менее десяти тысяч на каждом ярусе, а таких ярусов было шестнадцать. Второй ангар соединялся с первым непрозрачным коридором, который каждые три минуты
