зала, прямо напротив пустого возвышения для трона. Это была единственная колона, как я заметил, на которой не был выбит текст, зато её всю от низа и до самого верха украшали затейливые рисунки и орнамент.
— Вот вход в архив первых. Я была тут только один раз, и как он открывается, не знаю. Говорят, что есть специальный ключ, который заставляет орнамент принять особую форму и только тогда ворота откроются. Правда это или нет, я не знаю.
Действительно, и рисунки и орнамент в виде ветвей с листвой как бы жили своей самостоятельной жизнью, постоянно двигаясь и меняя свою конфигурацию. Но так было только до тех пор, пока я не приложил свою ладонь на поверхность первого попавшегося мне рисунка. Тут же всё движение прекратилось, а сама колонна как бы исчезла в густом тумане, сквозь который всё явственнее стали проступать небольшие ажурные ворота. Как только ворота оказались перед нами, они открылись, приглашая нас войти.
Я взял девушку за руку и потянул за собой, — Не хочу тебя оставлять здесь одну, вдруг сработала система безопасности, а внятно объяснить своё пребывание здесь ты вряд ли сможешь.
Как только мы переступили некую незримую черту, вокруг нас всё исчезло, возникло некое завихрение, а потом стало светло как днём и мы оказались в просторной комнате, нимало не похожей на помещение, где хранится архив. В самом центре стоял обыкновенный стол с большим кристаллом, и ни каких стеллажей, полок или шкафов. Замерев на месте, я прислушался к голосам, что возникли у меня в голове. Я чётко различил два женских голоса и один старческий, мужской.
— Кого это к нам нелёгкая принесла? Ух ты, семейная пара. Она наш потомок, но с примесью эльфийской крови. А этот красавчик — непонятно что. Я не могу его идентифицировать, он полностью закрыт для анализа. Улия, а ты что скажешь?
— Они не женаты, а он сволочь. Получит своё от этой девчушки и бросит её. Все мужики одинаковые, кроме нашего учителя, конечно, но это потому, что у него от старости даже песок перестал сыпаться. Сейчас опять начнёт просить совета или денег. Тупоголовые дегенераты эти наши потомки.
— Сколько лет уже прошло, а ты всё не можешь простить Алена и поэтому всю свою злость срываешь на посторонних людях. Его кости уже давно истлели, а ты всё их перемываешь. Надоело.
— Надоело, да? А каково мне было, когда я ему намекнула на возможную беременность, а он сбежал на эту проклятую войну и там специально дал себя убить, что бы только не женится на мне….
Странный выверт женской логики. Я так полагаю, что вспоминается один из эпизодов противостояния киборга и первых. Мужчина, незнакомый мне Ален, отправился защищать свою будущую жену и ещё не родившегося ребёнка, там погиб, а его обвиняют в трусости и нежелании брать на себя ответственность. Хотя, судя по всему, характер у этой Улии ещё тот, и возможно, этот парень был прав, сбежав от неё. А она до сих пор не может ему этого простить, а может, не может простить себя, что не удержала его.
Раздался старческий дребезжащий голос, — Не о том глаголете. И как вам не надоедает одно и то же обсуждать из столетия в столетие. Вы лучше мне скажите, как эти люди попали в закрытый архив, прикрытый, к тому же, мощным магическим занавесом?
— А что тут не понятно? Использовали ключ. Первый раз что ли.
— И где этот ключ, Улия всезнайка? Поделись своими соображениями.
— Да откуда я знаю где? Может у этой сволочи в кармане. Нет, вы только посмотрите, как он похотливо смотрит на бедную девчушку. Такое ощущение, что сейчас набросится на неё, сорвёт одежду и будет творить своё чёрное дело. А может он именно для этого заманил её сюда? Вот гад. Сейчас ты у меня узнаешь, как злить призраков архива…
— Успокойся Улия. А ты что думаешь Ания?
— Я даже не знаю. Ключа у него нет, я его не ощущаю. Без ключа в это помещение могут войти только первые и то не все. И хотя у него белый цвет волос, к королевской семье он не относится, в отличии от девушки. К первым он тоже ни каким боком. А ещё на нём странная метка.
— Уже ближе. А ну-ка вспомните мои первые уроки. Кто кроме командного состава Стремительного имеет право беспрепятственного прохода и допуска не только в архив, но и во все помещения нашего убежища? Улия отвечай.
— Старик, мы не на экзамене на звание архивариуса. Хотя постой. Но этого не может быть. Он не только молодо выглядит, он действительно молодой, а хранители такими не бывают. Они все степенные, многоопытные, выдержанные, да и силой от них разит чуть ли не за парсек.
— А если он и свою силу и умения скрывает? Ведь прочитать и проанализировать его вы не смогли, а хранителем стал за свои заслуги и умение. Обратите внимание на его знак принадлежности к совету мудрых, который вы до сих пор не заметили….
— А вот это мы сейчас и проверим…
— Улия, не смей!
Малозаметный сгусток субстанции отделился от кристалла и завис перед моим лицом, — Глубокоуважаемый Хранитель, а не подскажите нам, сирым и убогим, за каким… вы сюда припёрлись? Что вам надо? — в голосе звучало ехидство и неприкрытая насмешка.
— А развоплощения лет на триста — пятьсот не боишься? А заодно другие отдохнут от тебя слабоумная Улия. Как думаешь, Старый? Или может быть полное развоплощение, а я вам сюда другого архивариуса пришлю?
