- Признавайся, кто ты, иначе зарежу, чувствуешь мой кинжал у своего живота?
- Это не похоже на кинжал,- пискнула она,- Я Милена.
Отпустив девушку и удобно устроившись на спине, я подсунул свою руку ей под шею и силой привлек к себе.
- Не хорошо пользоваться преимуществом перед сестрами. В отличии от тебя, они дворец так хорошо не знают. Рассказывай, через какой ход пришла?
- Через свой. Меня поместили, по счастливой случайности, именно в мои покои, которые я постоянно занимала, когда бывала в крепости, а они соединяются с рабочим кабинетом отца. Когда я была маленькая и боялась оставаться одна, он позволял мне иногда приходить к нему и тихо сидеть, не мешая ему работать. А когда я выросла, он стал как то странно на меня смотреть, и я перестала к нему приходить и даже закрывала дверь в свои покои изнутри.
- Это сколько же рабочих кабинетов у Форлана в крепости?
- Я знаю три. Вот этот, потом в сторожевой башне и ещё один - тайный, куда попасть мог только он. В сторожевой башне я была, а в тайном ни разу.
Мне сразу же вспомнились те помещения, в которые мы попали по подземному ходу до того, как добрались к сторожевой башне. Тогда мы торопились и я их как следует не осматривал...
- Ко мне то зачем забралась, дурёха?
- А чем я хуже их, они обе уже побывали в твоей постели, правда Мила что то не договаривает, а Милана взахлеб хвастает, как ей было хорошо с тобой, и какой ты жаркий мужчина.
Я хмыкнул: - А Миле и нечего рассказывать, мы не были с ней близки, а то что спали вместе, так в моем лагерном шатре только одно ложе и было. А с Миланой, да, мы были близки, хотя я и не уверен что именно с ней, а не с какой-нибудь её клокибом
. - У сестер нет клокибов, только у меня, хотя мы с Милой очень похожи.
- Это я уже понял, у вас даже упругость груди одинаковая.
- Так это ты меня ощупывал не во сне? Ну ты хам,- и девушка сделала попытку выбраться.
- Лежи,- прикрикнул я на неё,- ты так и не ответила на мой вопрос,- ко мне то зачем забралась, так как в твое желание не отставать от сестер, я как то верю с трудом, иначе ты бы давно уже сняла с себя ночную сорочку.
- Я почувствовала воздействие, так отец иногда пытался влиять на меня во сне, но в этот раз оно было направлено не на меня. Сестры ему не подвержены, а значит остаешься только ты. Я побоялась, что с тобой во сне может что-нибудь случится, и твои друзья обвинят во всем нас, вот и поторопилась к тебе. А ты спал и стонал, а ещё совсем не шевелился, словно тебя связали по рукам и ногам. Хочешь, я тебя научу, как противостоять этому?
- Странный вопрос, конечно хочу.
- Тогда лежи спокойно и не давай волю своим рукам. Ты думаешь я не чувствую, как ты пытаешься тихонько задрать мою сорочку на спине? Так вот, самый лучший способ противостоять,- это проснуться, правда это не всегда удается. Второй способ, не обращая на воздействие внимания вспомнить что-нибудь хорошее и приятное. Я в таких случаях всегда вспоминала улыбку мамы. И третий способ, но им ещё надо научиться пользоваться, это создать у себя в голове заслон, стену, через которую никто не сможет проникнуть. Я знаю, что отец иногда умеет не только читать мысли на расстоянии, но и общаться с другими.
- А как это создать заслон?
- Ляг спокойно, расслабься, закрой глаза и представь, что ты находишься в крепостной башне, от которой отлетают все стрелы-мысли и все образы-копья.
Я попытался себе это представить, но у меня ничего не получилось, - Не получается.
- Это потому, что твои мысли заняты другим. Ещё раз повторяю, расслабься, перестань думать о чем-либо посторонним....
- Получилось, я просто представил, что в этой башне мы с тобой находимся вдвоем. Давление действительно исчезло и головная боль тоже. Ты умница, дай я тебя поцелую.
- Ни каких поцелуев, и вообще, мне уже пора, скоро рассвет и я не хочу, что бы обо мне пошли нехорошие слухи.
- Милена, а почему у вас такие странные имена, разве нельзя было вас назвать как то по другому?
Девушка тяжело вздохнула: - Нас всех зовут по-настоящему - Милой. Это уже потом отец, что бы не путаться придумал эти имена. Так звали нашу маму, все таки, мне кажется, отец её любил по настоящему и наверное любит и сейчас...
- Тогда почему...
Милена закрыла мой рот своей ладонью: - Не надо об этом, мы сами толком ничего не знаем, только в памяти эта ужасная сцена...
За дверью спальни раздался шум, дверь с грохотом распахнулась, в моей руке оказался пистоль и я уже был готов выстрелить.
- Милорд, - раздался встревоженный голос Миха и в свете факелов я увидел его полураздетого, но с пистолем и шпагой в руке, - на женской
