повешены. В живых я не оставил ни кого, а их имущество было роздано тем, кто вообще ничего не успел прихватить с собой. Мгновенно разошедшийся слух о казни заставил остальных срочно поделиться своим имуществом с другими и, побросав своё добро на произвол судьбы, затеряться среди обездоленных горожан.
Пока гвардейцы и стражники сведенные в один отряд под командой Кошачьего глаза отдыхали и набирались сил, мы с Михом разрабатывали план наших дальнейших действий. Он сводился к следующему,- мы перенимали тактику действий водяных. Используя свиток, на котором были указаны два подземных хода за крепостную стену, несколько наших отрядов по пять человек начнут охоту на водяных непосредственно в городе, очищая от них улицы. Боеприпасы теперь можно было не жалеть, но все таки в начале было решено не поднимать шум, и больше использовать холодное оружие. Полсотни всадников мы оставляли на охрану нашего лесного лагеря на случай, если водяные попытаются его атаковать, в чем я очень сомневался - это открытое пространство весьма удобное для маневра и водяные не рискнут выйти на него. Один отряд в десять человек предпримет попытку пробиться к Корсаку и доставит ему боеприпасы и немного продовольствия. Если получится, то и часть его отряд должна будет разбиться на мелкие группы и приступить к уничтожению водяных на улицах. Мы с Михом в своих балахонах отправляемся в город на поиски Милы.
Через шесть часов, немного поспав, я довел принятое решение до своих уцелевших капитанов.
- Старшим здесь остается Кошачий Глаз. В каждую группу должен быть включен городской стражник, а лучше два из числа тех, кто хорошо знает город и район, в котором предстоит действовать группе. В первую очередь использовать шпаги и кинжалы, главное как можно дольше не поднимать шума и использовать внезапность нашего появления,- ведь нас никто не ждет.
Совещание немного затянулось, так как мы оговаривали все вопросы. По настоянию Кошачьего глаза в мою группу был включен сотник, что был приписан к моему штабу и что все это время сражался возле меня. О том, что мы собираемся использовать балахоны невидимки, никто не знал, кроме Глаза, а он помалкивал. Потом началась подготовка. Причем я обратил внимание, что воины набирали побольше пуль и пороха и совсем не брали продовольствие. Оказалось, в лагере продуктов почти не было, в спешке об этом как то не подумали и теперь начались проблемы.
- Извини капитан, больше я тебе людей выделить не могу. Прибудет обоз из Ройса, люди поступят в твое распоряжение. Попробуй организовать охоту. Командуй. Мы планируем вернуться через три дня.
Моя охрана проверила оба подземных хода - это скорее были воровские лазы, передвигаться по которым можно было только согнувшись. Выходили они в какие то полуразвалившиеся халупы, в которых никто не жил, и нам это было на руку. Чем меньше глаз видело нас, тем было лучше.
Первым в балахон облачился Мих. Я не удержался и засмеялся, глядя на ошалевшее лицо сотника - был человек, и нет его. Потом появилось ухмыляющееся лицо Миха и сотник сам заулыбался. Последним оделся я. Лица мы не закрывали, хотя и разговаривали на улице шепотом. Стражник сразу же уверенно повел нас какими то закоулками и переулками. Пришлось его остановить и напомнить, что обязанность уничтожать водяных с нас никто не снимал и поэтому идти стоит центральными улицами, где можно встретить этих тварей. Мы немного изменили маршрут и вскоре наши клинки попробовали мясо водяных. Пока мы добирались до дома Милы, более двух десятков беспечных и пьяных от вседозволенности и обилия корма водяных, нашли свою смерть.
Двери в дом были сломаны, но внутри царил относительный порядок, тишина и запустение. Ни одного звука, ни шороха, ни каких следов присутствия людей. Я пожалел, что в своё время не поинтересовался у Милы наличием потайных комнат и скрытых переходов. Мы разошлись в разные стороны, уговорившись встретиться на втором этаже в покоях девушки. Именно туда я и направился в первую очередь,- ведь Мила не могла выбрать для себя простую комнату, а значит следовало её обыскать как следует.
Я остановился посредине спальни и стал внимательно осматриваться, ища самые неприметные следы на стенах, картинах или гобеленах. В первую очередь мое внимание привлекли деревянные панели, но каких либо следов на них я не нашёл. Дошла очередь и до шкафов, но и они оказались без всяких хитростей, как впрочем и картины и стены. Осталось осмотреть только кровать, и вот тут меня ждал сюрприз,- ложе было установлено на каменном постаменте, который был искусно скрыт под драпировкой и деревом. Пришлось изрядно повозиться, прежде чем мне удалось раскрыть секрет постели и открыть лестницу, что вела куда-то вниз. Я уж было собрался проследовать по этому проходу вниз, как услышал грубые голоса и топот множества ног. Быстро вернув постель на место, я отошёл в сторону и решил подождать развития событий. Судя по тому, как по-хозяйски вели себя нежданные визитеры, это были водяные.
- А я тебе говорю, что сведения верны. Наш человек в их лагере прислал весточку, что девки в лагере нет, и она не успела выйти из города, а значит, она прячется где-то дома. Я переверну тут все вверх дном, но найду её.
- А если этот страхолюд придет за ней? Ты ведь отдаешь себе отчет, что твоих трех десятков, без сомнения, лучших воинов, может и не хватить, что бы справиться с ним и его главным охранником. Я видел, как они орудуют железом.
- Не беспокойся, я взял с собой пять десятков лучших из лучших, и даже если мы не найдем девку, я подожду этого страхолюда здесь и устрою на него засаду, - они громко топая вошли в покои и остановились.
Семь водяных, шагов больше вроде не слышно и только я собрался извлечь клинок, как раздались торопливые шаги и в спальню ворвался ещё один водяной. - На третьем этаже мы потеряли пять воинов при осмотре комнаты и ещё трех, когда спускались по лестнице. На первом этаже я тоже слышал странный шум, будто падают тела....
