рада? Скажи мне, рада?
Абсолон медленно оскалился, толкаясь в меня так резко, что все моё тело сотрясалось.
— Да, — прохрипела, облизывая пересохшие губы.
Демон тут же обратил на это внимание и впился в них поцелуем. Правда, поцелуем это трудно было назвать, скорее он хотел меня сожрать. Он кусал, облизывал, снова кусал и так по кругу, пока на губах не появилась кровь.
— Тебе придется сказать ему, — Абсолон оторвался от меня и усмехнулся. Я слизала кровь с губ. Сладковатая. Сразу вспомнился момент, как я пила кровь во время церемонии. Затошнило. Хотелось плакать. Неужели я все-таки совершила ошибку, когда позволила Абсолону творить все это? Что мною двигало в тот момент? Желание. Врать можно было кому угодно, только не себе. Еще в тот день, когда я увидела черную тень Абсолона, во мне поселилось неправильное, черное желание, которое я затолкала так глубоко, что думала, его больше нет. Но Абсолон вытащил это наружу, буквально тыча им мне в лицо. Все правильно. Это мои грехи, и никуда от них теперь не денешься. — Он не будет рад, — Абсолон снова склонился. — Но мы ведь объясним ему, в чем его выгода. Правда?
Последнее он прошептал мне на ухо, толкаясь до упора и кусая за мочку уха. Я вскрикнула от боли. Страх, неприятие, возбуждение, какое-то запретное удовольствие, все это свернулось в клубок внизу живота и пульсировало. Меня трясло, выгибало, тело внутри сгорало. Я понимала, что скоро. А потом было сумасшествие. Иногда я замечала, что красные глаза сменяются серыми, и наоборот. Я уже не понимала, кто со мной. Алан? Абсолон? Горячие руки плавили, лепили из моего тела, что им хотелось. Зубы кусали, губы целовали. И кажется, мне что-то нашептывали, но я была в тот момент совершенно в другом измерении, так что почти ничего не слышала.
А под конец, чувствуя, как узел внутри затянулся и готов в любой момент взорваться, я распахнула глаза, смотря прямо в лицо мужа, один глаз которого был красным, а второй серым.
— Да, — прошептала одними губами, выгибаясь навстречу подхватившись меня рукам и ощущая, как внутри растекается горячее, отчего меня затрясло еще сильнее.
Кажется, после я попросту потеряла сознание, так как очнулась уже утром. Открыв глаза, натолкнулась на изучающий взгляд Алана. Думаю, мне предстоит серьезный разговор. Что ж, за грехи тоже придется когда-то расплачиваться. Это неизбежно.
Отступление 8
Алан резко проснулся, распахивая сразу глаза. С минуту он лежал и пытался понять, вспомнить, что произошло, а потом на него навалились воспоминания. Повернув голову вбок, он с внутренним любопытством посмотрел на лежащую лицом к нему Эволет. Она спала, трогательно, как-то по-детски подложив себе под руку ладошку.
Он осмотрел чуть подрагивающие длинные ресницы, тонкие брови, зачем-то внимательно осмотрел аккуратный нос и спустился взглядом к губам. Они были все в ранках, искусанные и истерзанные. Алан облизнулся, вспомнив, как сам ночью целовал эти самые губы.
Неожиданно, девушка, которая, казалось, совершенно не в его вкусе, вызвала в нем прошлой ночью такое сильное возбуждение, что Алан и сам сейчас удивлялся. Кажется, с ним еще никогда такого не случалось. Стоило только вспомнить это хрупкое, маленькое, но безумно сексуальное тело под собой, как снова хотелось подчинить, присвоить, заклеймить. А все дело во взгляде.
Раньше на него все смотрели подобострастно, стараясь выполнить любое желание. Эволет же, хоть и подчинялась, но во взгляде буквально полыхало что-то такое, отчего Алан не верил в ее покорность. Ему казалось, что она в любую секунду может встать и просто уйти, сказав, что ей надоело. Вполне может быть, это ему мерещилось из-за ее нежелания поначалу выходить за него замуж. Да, обычно ему нравилась покорность партнеров, но с Эволет желание добиться от нее этого перешло какую-то другую грань. Она покорялась, но покоренной совершенно не выглядела. Это раздражало и заводило безумно. Хотелось оставить на ее теле, как можно больше следов, присвоить окончательно, чтобы и мысли не было. Это удивляло Алана. Раньше такого точно не было.
Раньше вообще многое было другим. Начать хотя бы с того, что он теперь женат. Просыпаться с кем-то в одной постели для него было неприемлемо, но сейчас он смотрел на Эволет и понимал, что хочет каждое утро смотреть на это лицо.
Снова вернувшись взглядом к губам, Алан медленно выдохнул. Фантазия тут же нарисовала крайне неприличную картинку, которую он тут же вытряхнул из головы, нахмуриваясь.
Сейчас, когда остатки сна слетели, он вспомнил кое-что иное.
В этот момент Эволет вздохнула глубоко и медленно открыла глаза, сразу же наталкиваясь на него взглядом.
— Эм, — она пару раз хлопнула сонно ресницами и смутилась, видимо, тоже все вспомнив, а потом отчего-то нахмурилась и опустила взгляд. — Надо поговорить? — спросила она, мельком глянув на Алана.
