Дом Вечного Сна остался единственным домом в моем списке. Я срезала через центр города, миновала государственные учреждения и свернула на Пенсильванию. Было позже девяти, улицы в нижней части города остались за ночным людом – уличными проститутками, дилерами, покупателями и воровскими шайками.
Я свернула на Старк, мгновенно погрузив нас в безысходные окрестности мрачных кирпичных домов и маленьких деловых учреждений. Двери баров на Старк Стрит были открыты, отбрасывая прямоугольники туманного света на темный цемент тротуаров. Перед барами слонялись изображающие крутость мужчины, просто проводя время или верша свои делишки. Холодная погода загнала большинство жителей внутрь, оставив пустовать несчастные веранды.
Бабуля Мазур сползла на край сиденья, прилепив нос к окну.
– Так вот она, Старк Стрит, - промолвила она. – Слышала, эта часть города полна проституток и наркодилеров. Очень хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на них. Однажды я видела парочку проституток по телевизору, они были переодетыми мужиками. Один из этих проституток носил колготки из спандекса, и рассказывал, что вынужден привязывать свой пенис между ног, чтобы его не было видно. Ты можешь себе это представить?
Я припарковала машину близко к похоронному бюро и осмотрела Дом Вечного Сна. Это был один из редких домов на улице, не покрытый граффити. Каменная кладка выглядела свежевыскобленной, а над входом была переброшена арка из фонариков. Небольшая группка мужчин в костюмах стояла, разговаривая и куря в свете фонарей. Открылась дверь, и из здания вышли две одетые в воскресную одежду женщины в сопровождении двух мужчин и пошли к машине. Машина уехала, а остальные мужчины вошли в похоронное бюро, оставив улицу пустынной.
Я тут же устремилась к освободившемуся парковочному месту и быстренько пересмотрела мою легенду. Я пришла сюда посмотреть на Фреда «Душку» Уилсона. Скончавшегося в возрасте шестидесяти восьми лет. Если кто-нибудь спросит, заявлю, что он был другом моего дедули.
Мы с бабулей Мазур тихо вошли в похоронное бюро и оценивающе окинули это место взглядами. Помещение было маленькое. Три комнаты для смотрин и часовня. Использовалась только одна комната. Свет был приглушен, а меблировка была недорогой, но оформленной со вкусом.
Бабуля всосала воздух через зубные протезы и окинула взглядом кучку людей, болтающихся по комнате Душки.
– Здесь не разгуляешься, - заметила она. - У нас не тот цвет. Выглядим, как свиньи в курятнике.
Я подумала то же самое. Но надеялась на смешение рас. Этот конец Старк Стрит во многом был «плавильным котлом» (термин, употребляемый к американской нации – Прим. пер.), для содержимого которого неудача являлась общим знаменателем в большей степени, чем цвет кожи.
- Что тут за дела, все-таки? – спросила Бабуля. – Что со всеми этими похоронными бюро? Готова спорить, ты кого-то ищешь. Держу пари, мы на кого-то устраиваем облаву.
- Типа того. Не могу вдаваться в детали.
- Обо мне не беспокойся. Мой рот на замке.
Я бросила мимолетный взгляд на гроб Душки, и даже на расстоянии поняла, что его семья не поскупилась на затраты. Я знала, что мне следует посмотреть дальше, но я так устала заниматься фальшивой оценкой похоронной рутины.
– Я увидела достаточно, - сказала я Бабуле. – Думаю, пора домой.
- Согласна. Выкинула бы эти туфли. Эти дела с облавами губительны для тела.
Мы повернули к парадной двери и остановились, осматриваясь, под льющимся сверху светом фонариков.
- Забавно, - заметила Бабуля, - могу поклясться, что мы припарковали машину здесь.
Я глубоко вздохнула.
– Да, мы поставили здесь машину.
- Ее больше здесь нет.
Чертовски верно, ее не было. Машину угнали, угнали, угнали. Я достала телефон из сумки и позвонила Морелли. Домашний телефон не отвечал, поэтому я попыталась позвонить ему в машину.
Раздался короткий щелчок, и Морелли вышел на связь.
Это Стефани, - сообщила я, - я у Дома Вечного Сна на Старк Стрит, и мою машину украли.
Сначала не было никакого отклика, но я услышала сдавленный смешок.
– Это что, приглашение? – наконец, спросил он.
- Я просто звоню насчет этого тебе.
- Я польщен, какая честь.
- Со мной бабуля Мазур, и у нее болят ноги.
- Десять-четыре, Кимо Сэйб (кто читал первую книгу, знает, что цитирует Морелли – Прим.пер.).
Я положила телефон обратно в сумку.
– Морелли в пути.
- Как благородно с его стороны приехать за нами.
Рискуя показаться циничной, я подозревала, что Морелли разбивал лагерь на моей парковке, ожидая моего возвращения домой, поскольку только так мог получить короткий отчет о Перри Сэндимене.
Мы с бабулей Мазур жались к двери, настороженно озираясь, не прошмыгнет ли мимо моя машина. Это было утомительное, скудное на события ожидание, и, кажется, Бабуля была разочарована, что к ней не пристали наркодилеры или сутенеры в поисках свежей крови.
- Не понимаю, что за суета вокруг всего этого, - поделилась она. – Здесь совершенно спокойно вечером, и мы не увидели ни одного преступления. Зря так разрекламировали эту Старк Стрит.
- Какие-то вонючие козлы украли мою машину!
- И то правда. Полагаю, уж этот вечер не совсем прошел даром. Но, все-таки, я ведь не видела, как это случилось. А это не то же самое, когда видишь своими глазами, как все происходит.
Грузовик Морелли вывернул из-за угла и продолжил путь по Старк Стрит. Морелли припарковался, установил мигалку и медленно обошел вокруг нас.
– Что случилось?
- Джип был припаркован и стоял закрытым на свободном месте вот здесь. Мы были в похоронном бюро меньше десяти минут. Когда мы вышли, джип исчез.
- Свидетели есть?
- Никого, о ком бы я знала. Я не расспрашивала соседей.
Была одна вещь, которую я усвоила за свою короткую карьеру охотника за головами, на Старк Стрит никто ничего не видит. Задавать вопросы – это то же самое, что упражняться в тщетности.
- Как только получил твой звонок, я связался с диспетчером, чтобы взяли на заметку все машины, - сообщил Морелли. – Тебе следует завтра явиться в полицейский участок и заполнить заявление.
- Есть шансы, что я получу обратно машину?
- Шансы всегда есть.
- Я смотрела по телевизору шоу об украденных машинах, – вмешалась бабуля Мазур. – его проводили в этих мастерских, где разбирают на запчасти угнанные машины. Наверно, от джипа сейчас осталась только лужа масла на полу гаража.
Морелли открыл пассажирскую дверь своего пикапа и поднял бабулю Мазур на сиденье. Я проскользнула за ней, устроилась рядом и стала внушать себе, что нужно мыслить позитивно. Не все машины разбирают на запчасти, верно? Моя машина была столь привлекательна, что никто не устоит перед соблазном совершить на ней короткое увеселительное путешествие. Думай позитивно, Стефани. Думай позитивно.
Морелли сделал U-образный поворот и поехал обратно в Бург. Мы заехали на мгновение в дом моих родителей, остановились только, чтобы сделать сберегательный вклад в кресло-качалку в виде бабули Мазур и уверить матушку, что ничего ужасного с нами на Старк Стрит не случилось… не считая грандиозной кражи машины.
На выезде матушка сунула мне в руки традиционный пакет с едой.
– Тут немного снеди, - сообщила она. – Кусок торта со специями.
- А я люблю торт со специями, - поделился Морелли, когда мы возвращались на грузовике в мою квартиру.
- Забудь. Тебе ничего не светит.
- Конечно, светит, - сказал Морелли. – Сегодня вечером я старался изо всех сил помочь тебе. По крайней мере, ты обязана хотя бы дать мне кусок торта.
- Ты, на самом деле, не хочешь торт. Ты всего лишь хочешь проникнуть ко мне в квартиру, чтобы порыскать насчет Перри Сэндимена.
- Это не единственная причина.
- У Сэндимена было неразговорчивое настроение.
Морелли остановился на светофоре.
– Совсем ничего не узнала?
- Он ненавидит копов. Он ненавидит меня. Живет в доме без лифта на Мортон Стрит, и он – самый обычный пьяница.
- Как ты узнала, что он - обычный пьяница?
- Прогулялась по его домашнему адресу и поболтала с соседями.
Морелли скользнул по мне взглядом.
– Да ты бесстрашная нахалка.
- Да, так, ничего особенного, - поскромничала я, по большей части фальшиво. – Повседневная работа.
- Надеюсь, тебе хватило ума не оставлять свои данные. Сэндимен не будет счастлив обнаружить тебя, вынюхивающую вокруг его стойла.
- Я подумала, что могла бы оставить свою карточку.
Не было необходимости говорить ему о делах с пожарной лестницей. Не хотелось нагружать его излишними деталями.
