Белфаст, Никозия, Хойерсверда…»
Цитата вторая:
«Апартеид — так называется принцип, распространяющийся в XX веке на европейском континенте. В эпоху массовых коммуникаций, массовых транспортных средств, Интернета и поп-культуры такое развитие кажется парадоксальным. Никогда прежде в Европе не было такого количества людей, столь зависимых друг от друга, столь сложно и запутанно друг с другом связанных. А между тем: чем больше различные европейские страны уподобляются одна другой в техническом и экономическом отношении, тем большее число людей ощущает угрозу своей национальной самобытности и испытывают потребность каким-то образом обозначить ее, отличиться от других. Приспособляясь друг к другу в сфере экономики и потребления, европейцы в сфере культуры словно бунтуют против этой глобализации. Опасаясь утратить культурную самобытность, они взаимно обособляются, воздвигают этнонационалистические крепости и используют культурные различия как предлог для выдавливания чужаков из своих границ. Европа поражена раковой опухолью ксенофобии, метастазы которой расползаются по всему континенту». А тут еще Косово. И десятки миллионов курдов.
Цитата третья:
«То, что в конце XX века происходит на Балканах и на Кавказе, представляет собой резкое обострение патологии, характерной для европейской обыденности. С фарисейской уверенностью в собственной правоте жители Западной и Центральной Европы глядят на юговосток, не отдавая себе отчета, что сами они следуют тем же концепциям „этнической“ и „культурной“ чистки и раскола… Мы уже не говорим о том чудовищном факте, что национал- социалистическая Германия в середине XX столетия во имя немецкого народа осуществила умерщвление миллионов европейских евреев. В паспортах немцев, считавшихся по законам нацистского режима евреями, стояла помета „J“, что отвечало желанию швейцарской бюрократии. Уже один этот факт делает очевидным соучастие всей Европы в чудовищном преступлении против человечества».
Вот он, трижды проклятый пятый пункт. Не будь его, быть может, и не развалился бы Союз, не откололись бы республики, не произошли бы погромы в Азербайджане и Киргизии, конфликты в Молдавии и на Украине, не было бы войны в Чечне, не оказались бы русские люди (сколько миллионов?) чужими среди своих, не пришлось бы им продавать за бесценок свои дома, бежать в заграничную Россию, хвататься за любую работу, голодать, бедствовать, побираться в переходах. Почемуто чем очевиднее выход из тупика, тем упорнее его не замечают сильные мира сего, императоры-цари-вожди-президенты великих держав. Наверное, у них там, наверху, воздух способствует ускоренной деградации умственных способностей — ведь они-то заинтересованы в сильной государственности, в преуспеянии налогоплателыциков, в производстве национального вала и прочих достижениях цивилизации. Но видно, вся их энергия уходит на удержание власти. С прочими «ветками» — все понятно, им лишь бы кормушка, лишь бы бесплатно, полеты, туры, медикаменты, дача в Сорренто, ловля момента, а на культуру — ноль три процента, как там здоровье… гм… президента?
Альтерматт считает, что Европа стоит перед выбором: балканизация или гельветизация. Насчет балканизации мы вполне в курсе. В русле? А вот где та гельветизация? Где перспектива построения государства и общества граждан полной этнической принадлежности и разных национальностей — притом без пятого пункта?
Nomina Sunt Odiosa
Итак, еще один семестр идет к концу без проволочек, тяжелый год, тяжелый крест, жизнь без каникул и без точек, без идеалов и надежд. Нет, все- таки с одной надеждой: свинья не съест, свинья не съест, коль Бог не выдаст нас невеждам.
А если выдаст, кто нам виноват? Сами все перепутали, смазали и смешали: называем черное белым, коричневое красным, красное зеленым, героя дня политиком, политика писателем, диск-жокея музыкантом, музыканта кандидатом в президенты… Один президент вроде бы клятвопреступник, другой президент вроде как царь, дума вроде как сенат, нуворишей величаем элитой, ограбленных пенсионеров — электоратом, разорение дефолтом. Решили наказать восточного деспота — и погубили энное количество невинных младенцев, спасали права человека — и вышвырнули миллионы людей из нормальной жизни. Все слова означают не то, что означают. Да и может ли быть иначе, если вместо образования и просвещения реклама жвачки и прочих резиновых изделий?
А уж что касается имен собственных… Моцарт — это трюфель, Шекспир — это кафе, а сказки Пушкина — шоколад. Воистину nomina sunt odiosa. А тут еще юбилей, и вот что я о нем думаю. Бедный, бедный Александр Сергеевич, дождались Вы своего двухсотлетия, что же вытворяют с Вашим именем дурные люди? Рвут его друг у друга, как невоспитанные дети все ту же шоколадку. Вам-то что, Вы все переживете, и эту, с позволения сказать, народную любовь. А каково-то будет внукам и правнукам нашим?
Им не позавидуешь. Народная тропа, конечно, не зарастет, но из-под такой груды мусора не пробьется даже трава забвения. Если так и дальше
