Сон в зимнюю ночь
Ну, с Новым годом, милый друг, скончался старый както вдруг, и с ним еще аж тыща лет, а благоденствия все нет. Во всяком случае, у нас все действует какой-то сглаз, и все идет и вкривь, и вкось, по-прежнему царит авось, реформы, как всегда, буксуют, на власти уповаем всуе, то плачемся, то угрожаем, бог весть кого вооружаем, в бирюльки глупые играем, а что к чему, так и не знаем и движемся который год, как прежде, задом наперед. Вот если б как-то извернуться, опомниться, вздохнуть, очнуться и, правде посмотрев в глаза, понять, что дальше так нельзя. Но нет, сон разума все длится, и может черт-те что присниться.
Недавно видела во сне, что за работу платят мне, что чистым воздухом дышу, что не психую, не спешу, что даже спортом занимаюсь, к высотам духа поднимаюсь, а там общаются со мной то царь какой-то, то герой, а я с моей-то высоты с любым из них уже на «ты», и на вопросы прежних лет даю уверенный ответ. ВладимирСолнце говорит:
— Ну, как там Русь? Еще стоит?
А я ему на это бойко:
— Ах, полно, князь, там перестройка!
Ивану Грозному сказала, что он не самый грозный малый, что в нашем веке были вещи и пострашнее, и похлеще. Петру заметила ехидно, что нам в окошко плохо видно (хотя заметно из оконца, как хорошо живут чухонцы), что упразднен старинный ер и кончился эсэсэсэр. Екатерине заявила, что нас она не удивила, подумаешь, пришила мужа, такой дебил, кому он нужен, у нас был умный генерал и тоже так же пострадал, и что Потемкин — с деревнями, а мы, потомки, — с городами, наш В. Суворов — тоже смелый, разоблачил такое дело. Ты с турками войну вела и Таврию приобрела, а мы твой Крымский полуостров отдали даром, очень просто, так у кого крупней масштаб, у мужиков или у баб? Еще скажу тебе на ушко, что Павла твоего подушкой — дворяне, голубая кровь, измена, ненависть, любовь… Нехорошо и устарело, есть киллеры на это дело. А первый Александр, твой внук, не выдержал душевных мук и бросил трон и произвол и декабристов произвел. У нас такого не бывает, терзаний совести не знает не то чтобы царь-император — дальневосточный губернатор. А Николай по кличке Палкин, он как жандарм — любитель жалкий, и это Третье отделенье, оно же не идет в сравненье. А Александр Освободитель? Любитель, матушка, любитель, крестьян на волю отпустил и демократов распустил, литература обнаглела, кто виноват, и что им делать, его, как водится, убили и лет на сто совсем забыли, крестьян на барщину вернули и вспять эпоху повернули, вот это был переворот, он и сейчас еще идет. А Третий? Он не только пил, он и болгар освободил, а нам пришлось потом опять от нас же их освобождать. А после Николай Второй, мы за него теперь горой, при нем и Чехов, и Толстой… Куда же ты? Постой, постой! Признай, любезная Катюша, что наше время все же лучше, у нас значительный прогресс, большой международный вес… Но тут в моем кошмарном сне царица закричала мне:
— Молчать, исчадье постмодерна! Я вижу, ваше дело скверно. На просвещенье вы плюете, курорты даром отдаете, все, что в наследство получили, проели, пропили, забыли, забросили, разворотили. Вы все загадили вокруг, попали вы в порочный круг и слепо мечетесь в кругу, но я совет вам дать могу, умишком куцым рассуди, кто впереди, кто позади? Мы прежде вас пришли на свет, у вас другой дороги нет, чем та, что мы вам проложили, а вы, что вы там положили? Зачем толпитесь вы у трупа, ведь это же грешно и глупо, он разложил вам всю страну, и вы теперь ни тпру ни ну, ведь говорят, ваш вождь был прост? Вот и снесите на погост. Он наш, как царь Иван и Сталин, ну что вы на дороге стали? Ведь не зарытое зерно взойти не сможет все равно. За труд положено платить, во тьме положено светить, а слово данное держать, сады сажать, детей рожать хоть монархистам, хоть марксистам, хоть набожным, хоть атеистам — ведь алгоритм один и тот же, а вы? На что это похоже? Вам сказано, ступайте вслед, других путей на свете нет.
И гордо показала спину Великая Екатерина. Раздался петушиный крик, и призраки пропали вмиг.
Каков итог тысячелетья? Вопрос стоит в любой газете. Я предлагаю в Интернет многозначительный ответ: «В России, что ни говори, бывали разные цари, но без царя мы в голове, о чем в очередной главе».
Элита
