Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга первая. 1991-1999 годы

Украину», ее возглавлял ни кто иной, как Александр Мороз, будущий глава Социалистической партии Украины, основной кандидат на президентских выборах 1999 года и человек, инициировавший «кассетный скандал» в деле Гонгадзе. На втором месте со 125 депутатами — Народная Рада, во главе с профессором Игорем Юхновским (доверенным лицом которого в Днепропетровской области был Леонид Кучма). Народная рада представляла собой реальную оппозицию в виде РУХа и различных правозащитных и диссидентских движений Украины, она опиралась на поддержку Западной Украины. На третьем месте с сорока пятью депутатами — Демократическая платформа КПУ, это сторонники Горбачева.

Обратите внимание — настоящие оппозиционеры завоевали в первой Раде всего двадцать пять процентов голосов — для сравнения, в первом российской парламенте к демократической оппозиции относили себя примерно 40 % депутатов. Это никак нельзя было назвать парламентским успехом оппозиции. Но с другой стороны — в самом назывании группы 239 — «За советскую суверенную Украину» — крылся подвох. Быть за советскую (то есть, находящуюся в составе СССР) и при этом суверенную Украину — невозможно. Но эти двести тридцать девять человек — были. Очевидная бредовость даже названия — не смущала.

Я хочу кстати отметить, что подобная ситуация торжествующего идиотизма была характерна не только для Украины, Россия в этом смысле ничуть не отставала. Вот, например, как себя и своих соратников (или соучастников) характеризует депутат Межрегиональной депутатской группы Юрий Афанасьев — в то время одна из надежд прогрессивной общественности.

https://lenta.ru/articles/2015/06/03/afanasiev/

* * *

А что касается уже непосредственного включения в то, что, опять-таки, на мой взгляд, ошибочно часто называют «политическая жизнь» (1989 год, Съезд народных депутатов, выборы, Межрегиональная депутатская группа), то тут мы открыто заявили: мы, МДГ, составляем политическую оппозицию курсу ЦК и политбюро ЦК КПСС.

Но, и здесь надо признать, хотя мы ясно заявили о своей оппозиционности по отношению к КПСС, на самом деле никакой оппозицией мы так никогда и не стали. Мы не были ни организованной фракцией съезда, готовой создать свою партию, ни теневым кабинетом, готовым прийти на смену существующему правительству. Наша заявленная оппозиционность была скорее пустопорожней декларацией, красивым намерением, искренним настроением, нежели фактической политической оппозицией.

* * *

Такой вопрос подвигает меня к еще одной сложной — сложнейшей даже, я бы сказал — проблеме нашего бытия. Замечательный писатель Светлана Алексиевич сказала, что во времена перестройки мы были «преступно романтичны». «Преступно» — все-таки, по-моему, перебор. Преступность обычно предполагает умысел, а его не было. Я бы сказал — «беспечно романтичными», обязательно добавив: и «инфантильно бездумными». Про себя самого я сказал, что был сталинским стипендиатом на истфаке МГУ. Иными словами, я уже тогда был в числе немногих, кто наилучшим образом воспринимал и воспроизводил ложь. Все мы, участники перестройки, кроме прочего, не умели думать — это было наше главное отличительное свойство.

Мы были неспособны адекватно воспринимать то, что происходило прямо на наших глазах и даже с нашим участием. Но таково было тогда свойство не только непосредственных участников перестройки, а свойство всего советского социума.

Мило, не правда ли. Не думаю, что депутатский корпус Верховной Рады Украинской ССР сильно отличался в качественном смысле от депутатского корпуса Съезда Народных депутатов СССР или Верховного совета РСФСР. И там сидели те, кто наилучшим образом воспринимал и воспроизводил ложь, не умел думать и даже был не способен адекватно воспринимать то, что происходило на его глазах и с его участием. Вопрос лишь в том, кто с тех пор поумнел, а кто — нет….

* * *

Тем временем — национальные демократы вели войну в двух направлениях — они расширяли свое влияние на Западной Украине, где имели большинство и раскачивали улицу с целью прийти к власти так же, как приходили к власти их собратья в Восточной Европе — не на выборах, а через бархатную революцию.

Первое им удалось. Второе — нет. Ни Юхновский, ни Черновол — не стали президентами Украины. Вячеслав Черновол честно выставил свою кандидатуру и честно получил за нее ровно столько же, сколько получила его партия — двадцать пять процентов. Потому что в составе коммунистической номенклатуры нашелся человек, который вовремя понял, что происходит, уловил настроения улицы и вместо того, чтобы бороться — возглавил их. Это был Леонид Макарович Кравчук, секретарь ЦК КПУ по идеологии. Известен еще один человек, который в такой же ситуации сделал то же самое и удержался за счет этого у власти — это Слободан Милошевич. Выступая перед разъяренными сербами на Косовом Поле он вовремя понял, какова новая повестка дня в стране — национализм — и стал националистом, создав у сербов «легенду о Слобо» — человеке с самого верха, который спустился с высот власти к своему народу, услышал про его беды и страдания и возглавил его. Точно так же Кравчук — вовремя уловил тренд на национализм и возглавил его, заявив, что еще маленьким мальчиком поддерживал независимость Украины и носил бандеровцам в схрон покушать.

И в том и в другом случае — это закончилось гражданской войной. В Украине — не сразу. Но все равно войной.

* * *