Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга первая. 1991-1999 годы

населения. Ни власти СССР ни власти Украинской ССР — референдум законным не признали.

Уже по итогам Беловежской пущи — Россия стала поднимать вопрос о Крыме. 05 февраля 1992 года Верховный совет России признал постановление Верховного совета от 1954 года о передаче Крыма незаконным и не имеющим силы с момента принятия. В апреле — Крым посетил вице-президент РФ Руцкой, а Ельцин — выступая перед работниками ульяновского авиазавода, заявил, что Крым должен принадлежать России.

Обостряя ситуацию — украинские националисты отправили в феврале 1992 года в Крым «поезд дружбы» с несколькими сотнями отморозков.

http://pikabu.ru/story/poezd_quotdruzhbyiquot_ot_banderovtsev_v_1992g_vospominaniya_odnogo_iz_nikh_2350097

Сразу после провозглашения независимости Украины в Крыму начал усиливаться сепаратистское движение. УНСО решила продемонстрировать, что в Украине есть сила, которая может стать на защиту территориальной целостности государства, — рассказывает член УНСО Владислав Мирончук. — Весной 1992 года мы организовали символический «поезд дружбы» для проведения крестных ходов и молебнов по погибшим украинским в Одессе, Херсоне и Севастополе. С нами ехали священники, киевский хор «Гомон» и летние вояки УПА в униформе. Для охраны мобилизовали около 500 унсовцев — мы заняли аж десять вагонов. Помню, что тогда нам как раз впервые издали шевроны УНСО, и мы их нашили просто на ту одежду, в которой были.

Первой была Одесса. На Привокзальной площади провели молебен, двинулись колонной на Дерибасовскую, провели «воспитательную беседу» в прокуратуре (одесские члены УНА-УНСО тогда подвергались гонениям). Сделали «замечания» местным властям, что в городе нет украинской церкви.

Интересно, что, как прибыли в Херсон, тамошние власти нам сразу «отчиталась»: а мы, мол, помещение для церкви уже нашли. Молебны и митинги прошли также в Николаеве.

С Севастополем сложнее: адмирал Касатонов, командующий Черноморским флотом, заявил, что не пропустит в город «бандеровцев». Тогда провод направил Касатонов шутливую телеграмму: «Выезжаем. Будем 1 марта. Целуем. Твоя УНСО».

На подъезде к Севастополю нас остановили. И мы перекрыли на три часа железнодорожный путь, парализовав любое движение, — стояли, пели повстанческие песни. Нас должны были пустить в Инкермана, а оттуда в Севастополь доставили двумя катерами. Мы шли морем с государственными и унсовскими флагами. Нас встречала огромное количество милиции, были и пророссийские пикетчики. Однако мы провели запланированный молебен и митинг, загрузились обратно на катера. А когда проходили бухту, увидели на одном из подводных лодок команду, которая выстроилась под сине-желтым флагом.

Тогда благодаря походу на юг Украины о УНА-УНСО заговорили не только в нашем государстве

Серьезного столкновения, которое (на фоне нерешенного конфликта вокруг Черноморского флота, полыхающих Карабаха, Абхазии, Таджикистана) вполне могло стать поводом для новой горячей точки на карте бывшего СССР — удалось избежать. В том числе и потому, что все понимали — УНА-УНСО это всего лишь горстка отморозков. Общество было совсем другим…

К началу 1992 года — в Крыму обострился конфликт между старой номенклатурой во главе с Н. Багровым, и рвущимися к власти силами самого разного толка, в том числе пророссийски настроенными. Ситуация зеркально повторяла чеченскую год назад за исключением того, что не было ислама. Зато уже хватало и оружия и криминала. Ситуация после развала СССР не устраивала ни одну из сторон, различными были требования. Номенклатура, находящаяся у власти требовала большей законодательной и экономической самостоятельности — что значило, что Техас должны грабить техасцы. Вторые выдвигали лозунги либо полной государственной самостоятельности, либо отделения Украины и присоединения к России. Но и та и другая сила в оправдание своих требований выдвигала угрозу украинского национализма — и поезд дружбы УНА-УНСО пришел как раз вовремя, став наглядной демонстрацией этой угрозы. После того, как участники поезда покинули Крым, обстановка там серьезно обострилась.

Весной 1992 года между центральной властью в Киеве и республиканской — в Симферополе — развернулась война законов. 29 апреля 1992 года Верховная Рада приняла закон «О статусе Автономной республики Крым» и закон о представителе президента Украины в АРК. 05 мая 1992 г. Верховный Совет АРК принял акт «О провозглашении государственной самостоятельности Республики Крым». 06 мая 1992 года была принята конституция Республики Крым, в которой были закреплены многие права и обязанности суверенного государства, в частности — переподчинялась милиция и СБУ, все природные ресурсы объявлялись собственностью АРК, а не центра. Однако, в конституции было прописано и то, что республика Крым остается в составе Украины, отношения с которой будут урегулированы договором (то есть речь шла о ненавидимой националистами федерализации). Был назначен крымский референдум. Верховная Рада потребовала отменить принятые решения и не проводить референдум. Переговоры длились все лето, и в конечном итоге — конституция АРК была утверждена в более мягком варианте, в котором АРК называлось «Государством в составе Украины».

Немного отходя в сторону от основной темы — по-видимому, Крым и неурегулированность его статуса и стал одной из основных точек преткновения — если не основной — на которой споткнулась русско-украинская дружба. Конечно, галичане ненавидели нас, но эта ненависть — принадлежала только галичанам, составлявшим в Украине меньшинство. Меньшинство составляли и радикалы, они проигрывали выборы за выборами. Однако, вопрос Крыма и вопрос Черноморского флота стал тем вопросом, что мобилизовывал весь украинский политический класс на отпор России. Этот вопрос возник сразу после провозглашения СНГ и отравил все с самого начала. Украинцы понимали, что Крым является глубоко чужеродным образованием в составе Украины, что Крым по факту никогда не принадлежал даже Украинской ССР, и тем более никогда не смирится с нахождением в составе национального государства