тепло и уютно.
— Сильно пострадала? — Спросил чей-то голос, и я поняла, что это Драко.
— Возможно, сотрясение мозга, разбиты обе губы, челюсть Доромир вправил, но вся нижняя часть в синяках и ссадинах.
О, да я просто красотка!
— Элана, дорогая, — позвал меня Драко и я протянула к нему руки. — Родная моя, девочка. — Говорил дракон, забирая меня к себе в объятия и баюкая как ребенка, а я уткнулась ему в шею и снова расплакалась.
Утреннее испытание так меня вымотало, что я начала засыпать еще по пути в спальню, куда меня отнес Драко. Причем я снова была в своей старой комнате с темно-синими занавесками и таким любимым покрывалом, которое, правда, больше не пахло пылью.
— Пусть поспит, я влил в нее свою силу и успокоил немного, пока мы шли сюда, — говорил Драко кому-то. На лицо легли тонкие прохладные пальчики и задвигались, принося тепло и забирая боль. Я, наконец, провалилась в сон.
Глава четвертая
Veni, vidi, vici
Меня отстранили от занятий на целый день и все утро, которое я провела в компании Маши. Драконица забрала меня из академии к себе в замок и старалась не затрагивать больные темы, но они так и просились на язык. Я терпела весь завтрак, слушая забавные истории о драконятах, которые учились в магическом начальном классе центральной школы.
— Только представь себе, что эти маленькие проказники вчера натворили, — тараторила Маша, — На основах магии призвали бывшего императорского домового и разжаловали его до школьного смотрителя, зачитав ему устав школы и наделив магией стража. И это семилетние малыши! Ты только подумай, Элана, ведь всего год назад они ничего не смыслили в магии, а тут такие способности!
Я кивала головой, усиленно изображая интерес, а сама летала за пределами замка, представляя, что сейчас делают эмпаты во главе с Вольным. Надеюсь, он не станет устраивать им еще одно испытание. Лично я уже начинаю бояться понедельников, не хватало думать так о каждом дне недели.
— Элана? Я спрашиваю, ты готова встретиться со всеми?
Покраснела, понимая, что последние минуты разговора полностью изгладились из моей памяти.
Маша как-то судорожно вздохнула, подошла к зеркалу, поправила белую прядь волос, выпавшую из прически и, наконец, взяла меня за руку.
— Тогда пошли. — И выбросила нас в малую гостиную академии, где за столом уже сидел весь состав преподавателей во главе с ректором.
— А вот и вы, — как-то натужно сказал он, стараясь выглядеть спокойным и собранным, но я-то видела, как его длинные узловатые пальцы стучат по гладкой поверхности стола.
— Садись, Элана, Гордн хочет поговорить с тобой, а мы все послушаем, что же такого интересного он тебе сообщит. — И Дариэн сжал пальцы в кулаки, уперев их в столешницу, а я переводила растерянный взгляд с одного преподавателя на другого. Драко, Дакки, Вольный, который не отрывает взгляда от книги, лежащей перед ним, сам Дариэн и Гордн. Последний встал из-за стола и поприветствовал всех присутствующих кивком головы.
— Всем доброго времени суток. Моя речь обращена к каждому из вас и ко всем вместе. — Длинная пауза. — Вы прекрасно знаете, что я вам не враг, но почему-то у меня складывается такое впечатление, что драконы Города и Скалистого края против того, чтобы я преподавал в академии и помогал Вольному оправдаться в глазах родных и близких и реализовать себя на поприще высшего мага.
Это что суд? — пронеслось у меня в голове одновременно с мыслью о том, что я тут вообще делаю, а Гордн продолжал. — Вы все прекрасно знаете о том потенциале, который заложен в Элане, но пытаетесь его скрыть от меня, забывая, что именно я принес ее в Академию для обучения и поэтому вправе распоряжаться дальнейшей судьбой девушки.
— Никто не будет распоряжаться судьбой моей дочери! — Тихо, но внушительно проговорил Драко, вызвав тем самым злобную ухмылку на лице черного дракона.
— Я знал, что ты сделаешь что-то такое, отчего нам всем станет только хуже, дорогой собрат. Ты всегда был трудным ребенком, не так ли, именно поэтому от тебя избавилась собственная мать, подкинув на этот континент.
Драко побледнел, а Маша вскрикнула и тут же подошла к мужу, сжимая его плечо. Вольный дернулся и скрипнул ножками стула так, что у меня по спине побежали мурашки.
— Вы переходите все дозволенные границы, Гордн, вынося личную жизнь преподавателей на всеобщее обозрение. Чего вы добиваетесь? — произнес Дариэн, так сильно хмурясь, что я начинаю опасаться за его состояние. Он вряд ли контролирует себя настолько, чтобы хладнокровно выслушать всю речь черного дракона.
— Нет, — ровным голосом возразил Гордн, — это вы слишком много взяли на себя, решив удочерить драконицу, которую я прочил в жены одному из
