Из тени появляются две черные фигуры. Подкрадываются к князю. Один заносит нож. Голицын резко поворачивается. Отскакивает. Часы падают и наконец умолкают.
Первый Черный. Попался, лихобес!
Второй Черный. Господь услышал! Свел!
Первый Черный. Получи за всё, сатана!
Первый Черный наносит удар, князь уворачивается. Хватается за бок, чтобы вынуть саблю, но не успевает – на него налетает Второй Черный, тоже с ножом. Голицын зажат между двумя врагами.
Второй Черный. Не уйдешь!
Первый Черный. Издохни, собака!
Сзади появляется человек в синем кафтане, в руке у него плеть с длинным ремнем. Синий Человек размахивается, захлестывает петлей Первого Черного за шею, притягивает к себе, бьет кинжалом. Первый Черный падает. Второй Черный кидается на Голицына, но Синий Человек бросает кинжал убийце в спину. Тот валится.
Синий Человек. Ты цел?
Василий Голицын (ощупывает себя)….Вроде да. Откуда они взялись?
Синий Человек. Крались за тобой. Ждали, когда один останешься. Кто они?
Василий Голицын (без интереса смотрит на тела). Черт их знает. Кто угодно. Я многим поперек дороги. Прошлой зимой один с ножом прямо в сани прыгнул. У Перекопа ночью шатер над головой прострелили… Скажи лучше, кто ты, молодец? Если бы не ты, лежал бы я сейчас мертвый.
Синий Человек. Я Аникей Трехглазов, сибирский артельщик.
Василий Голицын. И что у тебя за артель?
Трехглазов. Обыкновенная. Сибирская. Ходил за соболем. Добывал, много. Потом стал ходить за золотом. Не нашел пока.
Василий Голицын. А кто тебе приказывает, за чем ходить – за соболем или за золотом?
Трехглазов (пожимает плечами). Кто в Сибири прикажет? Сам решаю.
Василий Голицын. Как это – сам?
Трехглазов опять пожимает плечами.
Василий Голицын. Первый раз вижу на Руси человека, который сам решает, как ему жить. Ты и за меня, чужого человека, тоже без указа на ножи полез. Сам. Редко кто на такое способен.
Трехглазов (чешет затылок). Надо бы соврать, но не буду. Я знаю, кто ты. Сидел в кружале, видел. Я в Москву из Сибири с ходатайством. Хожу по приказам, сую взятки, а дело не движется. Думал, придется возвращаться несолоно хлебавши. И вдруг сам оберегатель, князь Голицын! Пошел за тобой, ломал голову, как бы подступиться. И тут такая удача.
Василий Голицын. Ты откровенен. Я это люблю.
Трехглазов. Что ж ты, князь, один ходишь? Когда на человеке всё государство, без охраны разгуливать – это не смелость, это…
Василий Голицын. …Дурость? Вот и она все время так говорит. Не люблю я, когда рядом кто-то топчется. С мысли сбивают. Пойдем со мной, артельщик. Домой мне надо. Расскажешь, что у тебя за ходатайство.
Трехглазов (показывает на трупы). А эти? Надо караульных дождаться.
Василий Голицын. Они только по доносу шустро бегают. Если грабеж или резня, их не дождешься. Идем, Аникей, идем. Спешу я.
Уходят.
Выбегают нищие, обшаривают убитых, пихаются из-за добычи. Потом уволакивают трупы за ноги.
Из-за сцены тем временем доносится разговор.
Василий Голицын. Каково оно, в Сибири?
Трехглазов. Хорошо.
Василий Голицын. Хоть где-то на Руси хорошо. И чем там хорошо?
Трехглазов. А где от начальства подальше, везде хорошо.
